Я тебе верю

– Совсем не смешно. Надеюсь, ты догадался хотя бы адрес ее запомнить?

– Конечно, – заверил ее Алексей.

– Тогда ложись немедленно спать, а завтра пораньше отправляйся туда, все толком разузнай, и чтоб никаких загадок – не зря же ты примчался в Москву раньше времени. На дачу поедешь позже. Иди. Я сама уберу со стола.

– Спасибо, мама Тоня, ты всегда меня понимаешь с полуслова. Я очень люблю тебя. – Алексей обнял Антонину и направился в свою комнату.

– Полагаю, она хорошенькая? – вдогонку спросила Тоня.

– Я не успел об этом подумать.

– Об этом не думают, это сразу видно, конспиратор. Ладно уж, иди спать.

– Я забыл тебе сказать – у нее на пальце было обручальное кольцо. Целых два… – задумчиво произнес Алексей.

Антонина промолчала.

После минутного размышления наставительно заметила:

– Ты знаешь, не в моих правилах делать поспешные выводы. И тебе не советую гадать. Если ты почувствовал, что девочка в беде, и это тебя волнует, поезжай и все выясни. Спокойной ночи.

…Водитель был настолько любезен, что сам вызвался донести чемоданы. Он погрузил их в лифт, а потом поднес прямо к двери квартиры. Юля была приятно удивлена – так не соответствовало поведение таксиста неприглядной характеристике, данной Алексеем.

На звонок вышла заспанная Сильвия.

– Приехала? – не то объявила, не то спросила она, зевая.

– Да… – сразу же засмущалась Юля. – Привет, Сибика, как давно мы не виделись.

– Входи, входи…

Девушки затащили чемоданы и только потом обнялись и расцеловались. Хотя они и не были прежде близкими подругами, но сейчас их буквально бросило друг к другу. Старшая, Сильвия, истосковалась по родным, и приезд Юли стал для нее связующей ниточкой с ними, с милыми патриархальными Унгенами, с прежней, пусть небогатой, но беззаботной жизнью, когда она и представить себе не могла, сколько унижений, цинизма и бесправия придется ей испытать. Юля же кинулась к ней, как к спасительной пристани в конце утомительного путешествия, наполненного волнением, страхом перед неизвестностью, тоской по матери и, главное, болью за маленького Нику, только-только начинающего лепетать, такого похожего на большого Нику, такого родного и любимого, что разлука с ним разрывала ей сердце.

На глазах у обеих появились слезы.

– Ну, ладно, – решительно прервала сентиментальную сцену Сильвия. – Тут принято говорить, что Москва слезам не верит. И это правда. Надо держаться из последних сил, если хочешь работать. Никаких слез. Давай для начала поедим, а уж потом наговоримся всласть и все обсудим.

– Помоги мне открыть этот чемодан, а то фрукты уже третий день томятся без воздуха, как бы не испортились, – попросила Юля.

Девушки извлекли из чемодана такое количество фруктов, что Сибика совершенно искренне ахнула и заметила:

– Да-а… Только очень близкий человек способен тащить такую тяжесть с пересадками и в одиночку. Извини, что не встречала тебя. Понимаешь… сейчас вроде как сезон: жены разъехались по дачам и курортам, а мужики тоскуют на воле и не знают что делать с наступившей свободой, а для нас самая работа.

Юля не поняла, при чем здесь дачи и курорты и почему для одних свобода, а Сибике – наоборот. Она не стала ничего выяснять – нехорошо с первой же минуты приставать с расспросами. Еще успеется.

– Ну что ты, я ведь и не рассчитывала, знаю, что работы у тебя много, да и зачем тащиться в такую даль, на вокзал, если можно справиться самой.

– Спасибо, Юлечка, тебе большое. Тут, знаешь, каких только фруктов нет в супермаркетах и на рынке…

– Ну что ты! – перебила ее Юля. – Разве можно сравнить с этими? Тут ведь все свое, из нашего сада.

– Я как раз это и хотела сказать, – добавила Сильвия, и вновь глаза ее увлажнили слезы.

Девушки обнялись…

Выпускные экзамены шли своим чередом, и, казалось, небольшой инцидент был позабыт, но тут неожиданно для Ивана зашел к ним одноклассник Витя, высокий, спортивный парень с огромными серыми глазами и по-девчачьи румяными щеками, но уже с заметным пушком. Ксюша встретила его и повела в свою комнату, бросив на ходу Ване:

– Мы с Витькой займемся химией.

И ушла, взмахнув своей толстенной косой, словно хвостом вильнула.

Витя был круглым отличником, а химию знал особенно хорошо, «блестяще», как говорила строгая химичка. Немудрено, что он готовился на химфак в педагогический институт, о чем знал весь класс. Мальчик немного удивился, когда к нему обратилась Ксения с просьбой помочь ей получше подготовиться к экзамену, потому что Ваня вполне мог сам сделать это. Но он не стал отказываться – мало ли, может, Ваня, занимается другим предметом и ему некогда. Вот он и пришел помочь Ксении.

Прошел примерно час, и когда Витя собрался уходить, Иван, прощаясь, спросил его:

– Ну как, готова наша Ксюша к экзамену?

– Надо бы, конечно, еще позаниматься, она слабовато справляется с валентностью. Может, ты сам подгонишь ее?

– Я бы с удовольствием, да только ей, видишь ли, моей помощи маловато показалось, а ты специалист – первый класс.

– Нечего зря языком-то молоть, – довольно грубо оборвала его Ксюша и, взяв под локоть Витю, вышла вместе с ним из дому, бросив через плечо Ивану:

– Я провожу его.