Я так хочу

Она не торопилась, позволяя обрывочным видениям формироваться. Осторожно вычленяла из тугого узла страхов реальность. Путаница в голове немного пугала, эфемерная нить рвалась. Перестав мучить разум, Лина вздохнула. Прислушалась к телу, которое столько дней молчало, парило где-то в невесомости. Оно вернулось болью в мышцах и клокочущей бодростью, заставляя поверить, что Крис и правда был в этой тесной комнате.

Откинув москитную сетку, Лина соскользнула с матраса и опустилась на колени.

– Кто ты, незнакомец, Чак или Кёртис?

Протянув слегка дрожащие руки, погладила полированный бок, аккуратно, словно ребёнка, взяла гитару в руки, наслаждалась тяжестью уткнувшейся в бёдра. Кожа согревала инструмент теплом, и он ожил, идеально наполнил ладони. Лина смотрела на тугие струны, и видела, как мужские пальцы сплетаются с ними в целое и рождают новую жизнь. Просто и непостижимо...

Она ещё подержала инструмент на коленях, затем благоговейно вернула на место. Поднялась на носочки, с наслаждением потянулась и открыла дверь в ванную комнату. Став босыми ногами на голые плитки вокруг сточного отверстия в душевой, взялась за пластиковую трубку с металлическим дождевателем. На голову полилась мутноватая струя. Из зеркала, заточённого в жёлтый надтреснутый пластик, Лине улыбалось слегка чужое отражение. Намыливая волосы, она засмеялась, услышав, как по крыше забарабанил дождь. Впервые за много месяцев, она знала, что живая. И... голодная!

Глава 40

Аппетитный запах поднимался с первого этажа и настойчиво распространялся по комнате. Лина согнулась, переждав болезненный спазм в животе, вынула из чемодана свежую футболку. Натянув льняные шорты, придержала на талии, поразившись, насколько они велики. Ладони недоверчиво тронули ключицы, рёбра, тазобедренные кости и замерли...

– Ладно, это ничего, – она припомнила, как недавно выглядел Кристофер, – мясо нарастить пустяки, были бы кости.

Отыскав ремень, Лина пропустила его в шлейки, завязала на талии узлом. Расчесав мокрые волосы, убрала щётку на подоконник, мельком глянув на светлые пряди, забившиеся меж зубьев. Мотнула головой, не дав неприятным мыслям оформиться. Спешно проглотила по пилюле из трёх баночек и легко сбежала вниз – радуясь пасмурному утру, очередному ливню, аппетиту и шестиструнному соседу в спальне.

– Хин чао, мадам!

– Привет! – Лина улыбнулась Ту, колдовавшей у электроплитки. – Что ты готовишь? Пахнет, Боже, просто восхитительно!

Она опустилась на бамбуковый коврик у низкого столика, нетерпеливо дожидаясь, пока щебечущая на своём языке девочка расставит пиалы с соусами, овощами и рисом.

– Что это? – Лина понюхала золотистую жидкость с горкой мяса и прозрачной лапшой. – Похоже на суп.

– Суп! – довольно повторила Ту. – Фо Бо, мадам!

Некоторое время Лина пыталась, есть прозрачный бульон деревянными палочками.

– Не выходит... Уверена, здесь должна найтись ложка. Поищешь для меня? – она изобразила пальцами, как черпает в тарелке и подносит ко рту.

Ту забегала по кухне, выдвигала ящики, открывала коробки, по очереди демонстрируя содержимое. Лина покачала головой:

– Ладно, не страшно. Буду учиться.

В конце концов, оставив бесполезные усилия, она отодвинула суп в сторону.

– Бань фо куон, – Ту поставила перед ней круглую бамбуковую досочку с белоснежными рисовыми свёртками под ароматной зеленью.

– Снова «фо»?

– Фо! Фо, мадам! – улыбалась Ту, показывая зубки.

– М-мм… объедение! – держа белоснежный платочек двумя пальцами, сказала Лина с полным ртом: – Напоминает мамины блинчики с мясом. А ты случайно не знаешь где Крис? Он что-нибудь передавал? Куда уехал или когда вернется?

Отрывисто заговорив, Ту воздела руки вверх, покрутила ладошками вправо-влево. Лина жевала и внимательно наблюдала за порывистой жестикуляцией.

– Ничего не понимаю, – заключила, ставя тарелку в мойку. – Ладно, поищу снаружи. Спасибо за чудесный завтрак, Ту.

Выйдя на веранду, Лина приставила к глазам ладонь. Яркое солнце пробивалось сквозь заплатки лилово-сизых облаков. Избирательный поток лёг пятнами по бетонному двору, заключённому низком хлевом и курятником, подсветил в зарослях папоротника домик-алтарь, застрял в бамбуковых скатах крыш соседних лачуг. Вдалеке, где на деревянные заборы наступала блестящая зелень манговых деревьев, доносились звуки, напоминавшие работу кранов и экскаваторов. Лина бросила взгляд на свежую колею, оставленную внедорожником, и вернулась в кухню.

Перерыв десяток жестянок со специями, она нашла, что искала. Напевая под нос, сварила в маленькой кастрюле кофе. Перелила ароматную жидкость в обнаруженный термос и завернула рисовые блины в пергаментную бумагу.

– Мы и его накормим, хочет он того или нет! Я знаю, где его искать, – Лина подмигнула Ту и засмеялась, поймав себя на том, что всё утро разговаривает с девушкой, которая понимает её английский не более, чем она её вьетнамский.

Надев тёмные очки, Лина нахлобучила бумажную шляпу Берри, помахала Ту и выбежала из дома. И сразу вернулась. Желудок взбунтовался, кулинарные старания Ту отправились в унитаз.