Я так хочу

Прихлёбывая виски, Лина покривлялась отражению. Подворачивала и растягивала губы пальцами, придумывая отвратительные гримасы. Идея Кэмерона осмотреть мужа, подкупала новизной. Показалось даже забавным, заманить Криса в гинекологический кабинет. Возможно, если как следует двинуть в челюсть и приковать к каталке. Хотя, он и так к ней прикован – бери, вези...

Лина расхохоталась и скорчила рожу. Ну и уродина... Взяла бутылочку, стукнула в зеркало:

– Тост! За счастливое семейство Берри, проводящих отпуск на тихоокеанском острове, жрущих лук-порей и трахающихся через день в рекомендованных позах! Доктор, вы гений!

Локоть толкнул графин с водой. Он свалился со стола и громко разбился о плитку. Лина долго смотрела на плавающие в луже волосы, комочки пыли. Вздохнув, сползла с кресла.

– Калетник, ну ты свинья…

Растянувшись на кафеле, она терпеливо собирала полотенцем жидкость. Пока не заметила на белоснежной ткани красные пятна. Лина развела полы халата в стороны и посмотрела на колени, усеянные прозрачными шипами. Потянула и безболезненно вытащила из кожи длинный треугольный осколок. Пальцы окрасились кровью. Она обтёрла пятерню о бёдра и прислонилась к кровати. Со странным удовлетворением один за другим Лина вынимала из бедер стекла и аккуратно складывала в туфель Занотти.

Разбудил стук в дверь. Лина подняла кулак и потрясла в воздухе, не поднимая свинцовых век. Мозг отказывался справляться с чужим грузным телом. Снова настойчивый стук.

– Ммм... – она приоткрыла глаза и долго нащупывала на облитой светом стене часы, затем стрелки. Это шутка, неужели три?..

Лина оперлась о кровать. Распрямила колени и вскрикнула от пульсирующей боли. Держась мебели, дотащилась до прихожей. Пустой коридор разбежался направо-налево ослепительным тоннелем. Чёртово солнце! Лина закусила губу и нагнулась.

– Что за...

Подняла обувную коробку из-под женских сандалий десятого размера и потрясла. Вернулась в номер, отодрала с картона упаковочный скотч. Содержимое посылки полетело на стол. Бумажные обрезки медленно спланировали. Искромсанные газетные и журнальные вырезки сдержано улыбались... её губами на её лице. Лина развернула отпечатанную на компьютере короткую записку:

«Сдохни, сука»

Закрыла рот ладонями и попыталась, остановить поднимающийся из пустого желудка спазм истерического хихиканья. На языке и в горле стало солоно. Она вытянула руки, посмотрела на кисти в пятнах крови. Громко прыснула. Ну и вид! Хоть сейчас на студию в дешёвый ужастик с зомби.

Нехотя, преодолевая сопротивление всех мышц, Лина снова поплелась в душ. Пустила в лицо струю воды, борясь с приступами отрывистого смеха, выдавила на волосы шампунь. Сквозь поток пены и слез, она осознавала, что не справляется... Ей... нужна помощь!

В холле отеля Лина резко остановилась перед стойкой с журналами. Сзади налетела незнакомка с горой пакетов.

– Извините, – буркнула женщина, поднимая обронённый сверток.

Лина спустила на кончик носа тёмные очки, вытащила три газеты и сунула в сумку. Она не читала, когда сидела в лобби и дожидалась кофе с сандвичем; не читала в такси по дороге в кабинет психотерапевта; не читала в узкой приёмной. Она смотрела на одинокую мошку, кружившую над вазой с ярко-оранжевыми апельсинами, и терпеливо дожидалась вызова.

Квадратный кабинет с темными панелями и мебелью красного дерева окутывал рассеянный полумрак. Приспущенные тяжёлые шторы поддерживали шнурки с кисточками. Мягкий свет, призванный расслаблять психику клиентов и их кошелёк, на Лину действовал угнетающе. Ей не хватало воздуха, стены давили. Она вяло отвечала на вопросы лысеющего психотерапевта с глянцевым лбом и дряблым подбородком. Молчание затянулась, но Лина не заметила. Над полом в солнечном луче сверкала розовым и сиреневым пыль – калейдоскоп узоров загипнотизировал.

Мужчина в кожаном кресле заёрзал.

– Простите, вы… пьяны?

Лина упёрлась кедами в резные ножки кресла. Она чертовски устала. Не помнила, когда нормально ела, спала. Натянутые нервы звенели. Болела каждая жила, трещал затылок. Порезанные колени зудели, мешали сосредоточиться, поясницу тянуло – начались месячные, а в стеклянном «замке орхидей» возможно, умирал несостоявшийся отец её несостоявшийся ребёнка. Она подняла глаза на натянутого ботоксом доктора.

– Я расстроена. Мой гинеколог считает – дело в моей голове, – Лина постучала пальцем по лбу. – Я напряжена. Не умею справляться со стрессом. Мне нужно расслабиться и крепко спать. Просто возьми свою дорогую ручку и выпиши что-нибудь от нервов, какое-то успокоительное, и... снотворное.

Она порылась в сумке и положила на край полированного стола чековую книжку.

На крыльце аптечного супермаркета, Лина отправила в рот по пилюле из двух цветных банок, запила водой. Опустилась на нижнюю ступеньку и развернула ежедневный номер «Таймс».