Я так хочу

Берри разрешил взять себя под руку и отвести в ванную комнату. Тяжело дыша, он прислонился к стене.

– Вы… толкали машину? – недоверчиво спросила Лина, освобождая от мокрой ткани грязные предплечья.

– Так точно, мэм, – пробормотал Крис, помогая стягивать с себя одежду.

– Но почему не вызвали эвакуатор? – поразилась она.

– Почему не вызвали? Каждый вызвал минимум пять эвакуаторов – себе и другу. Они всё ещё едут.

Берри выгнул поясницу, и Лина отлепила с узких бёдер тяжёлые джинсы с боксёрскими трусами.

– Крис, на улице пятьдесят градусов! Где твоя курточка, свитер? – Лина старалась не думать о том, что делают руки, с ужасом касаясь ледяной кожи.

– Не помню, детка. Должно быть в гримёрке.

Лина открыла горячий кран. Ванная комната наполнилась жарким паром. Неловкими, скованными движениями Берри стал под душ. Ладони упёрлись в белый кафель, Крис опустил лицо. Струйки воды бежали по волосам, съёжившимся мышцам спины, бёдер, по длинным, сильным ногам. Берри не двигался, но бледная кожа медленно приобретала живой цвет.

Собрав с пола грязную одежду, Лина вышла. Выудила из рюкзака свежее бельё, рубашку и брюки, развесила на стуле. Задумчиво посмотрела на кроссовки. Они не подлежали восстановлению, даже сумей она их почистить и высушить...

Лина постучала в дверь соседнего номера. Взгляд уткнулся в поросшую густой растительностью грудь.

– Какой приятный сюрприз! – воскликнул Вуд, придерживая на костлявых бёдрах полотенце.

– Нужна помощь.

Облачённый в слишком узкий халат, Ривера отодвинул Френка, открывая дверь шире. Он внимательно выслушал Лину, пригладил ладонями бороду.

– Ну, проходи, corazon, подумаем, как быть.

– Да что тут думать? Как будто впервой! – фыркнул Фрэнк. – У Стю тот же размер. Сейчас притянет золушке свои говнодавы.

– Не встревай сосунок, когда говорят взрослые, – кулак Джозефа упёрся Вуду в живот.

Лина перестала слушать, думая уже о другом, пошла по коридору. Набрав номер администрации, заказала из соседнего ресторана ужин, крепкий чай и бутылку виски. Войдя в ванную, она застала Берри в том же положении, только тело сотрясала крупная дрожь.

– Крис! – позвала Лина и, не дождавшись ответа, перекрыла воду.

Она укутала широкие плечи в полотенце. Со смесью нежности и привкусом запретности, словно воровала... у самой себя, энергично растёрла мужскую спину. Ладони скользили по выпуклостям и впадинам. Казалось, Кристофер весь собран из длинных мышц и жил. Она поразилась, как сильно он похудел. Пальцы задержались на правом предплечье, коснулись белёсой полоски старого шрама – след злополучного концерта здесь, в Нью-Йорке. Новые татуировки почти скрыли его для тех, кто не знал, где искать. Сунув безвольные руки в халат, Лина подвязала на тонкой талии пояс, отгоняя пугающую мысль: перед ней послушный как ребёнок – Крис Берри.

Уложив мужа в кровать, она поставила ему на колени поднос с ужином. Берри словно выплыл из прострации, поморщился и мотнул головой. Лина отставила тарелку с бифштексом на тумбочку и протянула чашку с чаем. Он снова мотнул головой, выпростал из-под одеяла руку и обхватил стакан. Лина распечатала бутылку виски. Взмахнув кистью, Берри отправил жидкий огонь внутрь и шумно выдохнул.

Лина вновь наполнила его стакан, подумала и плеснула виски себе в чай. По раскрасневшемуся лицу мелькнула улыбка, чёрные брови насмешливо взлетели. Устало присев на край матраса, Лина осторожно пила горькую жидкость. Берри наблюдал из-под ресниц. Она балансировала на хрупком мостике, который перекинулся от лихорадочно блестящих глаз. Знала, что каждую секунду под ней готова разверзнуться пустота и радовалась охватившей Берри слабости. Сейчас он не может вскочить и уйти, не может бросить её, отмахнуться. Он вынужден принять заботу и притвориться, словно между ними всё просто: она не держит его насильно, а он не – Крис Берри. Когда он уйдёт, эти минуты останутся с ней – он уже этого не изменит.

Лина поставила чашку на тумбочку. Горячие пальцы сомкнулись на кисти и рванули.

– Тащи сюда свой зад. Его место вовсе не в моих пятках.

Потеряв равновесие, Лина упала поверх одеял. Берри снял с лица смешавшиеся светлые и чёрные волосы, обхватил ладонями виски. Жадный рот вобрал в себя губы так, словно Крис хотел, погасить лихорадку её дыханием. Лина задохнулась, краем сознания успев поразится невесть откуда взявшимся силам в своём и его измученных телах.

Она открыла глаза в густой темноте, медленно выплывая на поверхность сна. Наволочка прилипла к мокрому затылку. Изнывая от жары, Лина попыталась встать. Сонливость как рукой сняло. Нервы зазвенели колоколом. Её спина прижималась к горячечной груди, тяжёлая нога, закинутая на бедро, щекотала кожу волосками. Не доверяя собственным реакциям, Лина вжала плечи в твёрдую грудь, не веря, что Кристофер не исчез. Невыносимая жара плавила кости, делаясь все нестерпимей. Обливаясь потом, Лина попыталась расширить кокон из покрывал, одеял и халатов. Приподнялась на локте и обернулась. Частое дыхание хрипло вырывалось из приоткрытых губ и обжигало. И Лину молнией пронзила мысль: горела не она, а – он!