Читаем Я — стукач полностью

В обед, когда по радио объявили, что Генеральным секретарём партии избран Андропов, реакция публики в нашем бюро была весьма неожиданной, хотя ничего неожиданного в этом назначении не было: все угадали почти стопроцентно, ведь Андропов был наиболее ожидаемой кандидатурой на этот пост, и всё же… Во всём этом ещё с утра была какая-то интрига, порождающая волнующее неустойчивое нетерпение, лёгким ознобом пронизывающее каждого из нас. А теперь всё закончилось, и наступило желанное облегчение, этакая эйфория.

— Наконец порядок будет! — первым произнёс кто-то после минутной паузы.

— Размечтались! Одному человеку с этим бардаком не справиться! — тут же усомнился его сосед.

— Но ведь так продолжаться дальше не может! Поймите это!

— А раньше разве было непонятно? Только сейчас прозрели? Он один, а какие шестерёнки придётся проворачиваться. Уму непостижимо!

— Между прочим, не забывайте, какое ведомство возглавлял Андропов…

— Ещё не забыли.

После этого не совсем приятного напоминания на некоторое время воцарилась тишина, но прежний голос упрямо возразил:

— Ну и что? Это не имеет никакого значения. Раньше, конечно, было, что подъезжал к дому «чёрный воронок», выводили тебя, грешного, под белы ручки товарищи в чёрных кожанчиках и — поминай как звали. Хорошо, если червонец вкатают, а то и в распыл…

— А при Брежневе?

Об августейшем усопшем уже говорили в прошедшем времени, будто его эпоха закончилась, а ведь он не был даже похоронен. Все наверняка думали о завтрашнем дне.

— А при Брежневе нет!

— Много вы знаете! Небось, обо всём только по газетным передовицам и судите!

— А у вас факты, простите, есть? Или другие источники информации? Вражьи голоса, небось, слушаете? Прямо-таки разговорились, осмелели!

— Хватит рты затыкать, намолчались уже, — взбеленился какой-то правдолюб. — Совсем как рыбы стали, человеческие слова забывать начали! Нас уже можно удочкой за губу таскать и на сковородке поджаривать, а мы всё побаиваемся, как бы хуже не стало!

— Давайте-давайте, юродствуйте, только заранее сухарей насушите!

Против желания я поглядел на того, кто предлагал сушить сухари, но все вокруг словно сговорились, и каждый стал выдавать такие вещи, за которые ещё несколько дней назад по головке не погладили бы те же сегодняшние правдолюбы. Да и не отважился бы говорить такое никто несколько дней назад.

А сегодня? Как изменились люди всего за один день!

Пока я раздумывал, спор перешёл в несколько иное русло. Кто-то глубокомысленно изрёк:

— Вы, братцы, погодите. Кто знает, как всё повернётся. Может, всё останется по-прежнему: какому руководителю захочется что-то менять и переиначивать, если можно и без того жить припеваючи в нашем тихом болоте?

— Не беспокойтесь. Так, как было, больше не будет. Народ не позволит. Могу спорить на что угодно. Задарма и чирей не вскакивает.

— Вы ещё пару поговорок вспомните!

— И вспоминать не буду! Просто не забывайте: руководители приходят и уходят… вернее, их уносят, а народ остаётся.

— В дураках? — захихикал кто-то остроумный.

— И язычки некоторым укорачивают! Не забывайте, кем был Андропов ещё вчера. Вам это что-нибудь говорит?

— А вам? К чему вы это вспомнили?

— Ни к чему! К тому, чтобы вы задумались.

Кто-то вздохнул и, понизив голос, прибавил:

— Действительно, не всю ещё тайгу повалили и не все беломорканалы построили. На всех говорунов хватит.

— Руки коротки! Всё-таки мы в цивилизованной стране живём — не в какой-нибудь… Америке! И культ личности искоренили!

— Так уж и искоренили! — съехидничал тот же остряк. — А «дорогой Леонид Ильич»?

Все тут же посмотрели на большой портрет над столом шефа. Портрет висел так высоко, что свет из окна падал на него всегда только снизу, тень полностью закрывала лицо, и освещена была лишь богатырская грудь в маршальском мундире с алмазной звездой на галстуке и целым иконостасом орденов и медалей.

Я поискал взглядом Евгению Михайловну и обнаружил, что она давно уже посмеивается над заглянувшим в наш отдел Доном Карлосом.

— Уж теперь-то вы, ребятки, попьёте водочки! Андропов вам краники перекроет. Он, говорят, человек строгий и непьющий.

— Не перекроет, — мужественно оборонялся Дон Карлос, — не так это просто. Испокон веков россияне потребляли алкоголь, и никому из руководителей он не мешал руководить страной. Он нам даже «строить и жить помогает». Вот! А перекроют краники — придумаем что-нибудь. Голь на выдумки хитра!

— Жаль, что Андропов в возрасте, и со здоровьем у него неважно, — погрустнела Евгения Михайловна. — Может многого и не успеть. Как бы чего и с ним не произошло…

Перейти на страницу:

Похожие книги