Я стою у ресторана: замуж – поздно, сдохнуть – рано

Долгое молчание.

Что вы затихли там?

Голос . Это я плачу! За вас! Сила моих рыданий так велика, что они не слышны.

Она . Ха-ха-ха.

Голос . После таких рыданий обычно я вынимаю дудочку…

Она . Какую дудочку?

Голос . Как гаммельнский крысолов, я играю на дудочке – и выманиваю из квартир тоскующие души.

Она . Как… у вас есть дудочка?

Голос . Но какой же клоун выходит из дома без дудочки?.. (Играет) Вы идете за мной?

Она . Куда мы идем?

Голос . Высокое небо… И голос далекой птицы.

Она . Да… да… Высокое небо… И голос далекой птицы…

Голос . И как в детстве перед сном, когда шепчут, чтобы все исполнилось завтра… Шепчите! Шепчите! Шепчите!

Она . Боже мой… Боже мой! (Подходит к двери и открывает .)

Он (врываясь)  – Ха-ха-ха!

Она . Ха-ха-ха!

Он ( корчась от смеха). Ха-ха-ха!

Она . Ха-ха-ха!

Он (падая от смеха). Ха-ха-ха!

Она . Ха-ха-ха. Молодец, Саша!

Он . Ничего, да? (Постепенно перестает смеяться. Но вот опять взрыв его хохота)

И вновь какой-то истерический, надрывный общий хохот.