Я стану императором

Когда заявилась местная полиция с шокерами и дубинками, из местных на ногах стояло не более двадцати. «Наши» же были все в строю несмотря на то, что лицо Савельева напоминало свежеотбитый стейк. Один глаз заплыл, из рассечённой брови текла кровь, но второй, пока целый глаз светился адским весельем. И когда командир патруля попытался оторвать прайм-лейтенанта от его жертвы, которой он твёрдо решил проломить пластобетонную стену, то не сразу достиг успеха.

Когда же коп достал из кобуры пистолет и сделал предупредительный выстрел в воздух, то получилось ещё хуже. На рефлексах Сергей отпустил несчастного трудягу и идеальным апперкотом отправил командира патруля в глубокий нокаут, «на автомате» отобрав заодно пистолет.

— Прайм-лейтенант Савельев, отставить! — Тарнавский вовремя заметил опасную ситуацию и поспешил вмешаться, чтобы предотвратить трагедию. Ведь патрульные судорожно полезли в кобуры за своим оружием. — Брось пистолет немедленно! Это приказ!

Сергей завис на несколько секунд, но потом положил пистолет на пол и ногой подтолкнул его в сторону растерянных патрульных. Тут прибыло подкрепление в виде еще какого-то количества стражей порядка. На это раз ими командовал гауптман. На рукаве под знаком полиции располагался «лев» Линии Габсбург.

— Всем лечь на пол лицом вниз! — сходу заорал офицер, размахивая пистолетом.

Местные «трудяги» все, как один, привычно бухнулись на пол и даже завели руки за спину. Мы же остались на ногах, ожидая развития событий.

— На пол, немедленно! — гауптман театрально передёрнул затвор, выкинув патрон на бетонный пол.

— Господин гауптман. — осторожно начал Тарнавский, настороженно косясь в сторону Савельева, опасаясь его реакции. — Я — прайм-лейтенант Тарнавский, командир 134-го гвардейского Имперского пехотного полка. Произошло недоразумение.

— Командир полка? Гвардейского? Прайм-лейтенант? Вы сколько выпили, офицер?

— А вот это не ваше дело. Вызовите военную полицию, мы готовы сдаться им. — окрысился Алексей.

— Здесь нет военной полиции. — отрезал полицейский. — Указом его светлости герцога Рудольфа Габсбурга функции военной полиции переданы полиции муниципальной.

Он презрительно осмотрел нас.

— На планете вообще нет военной полиции, в принципе. — он повысил голос. — Повторяю ещё раз, немедленно на пол! Лицом вниз.

— Господин гауптман. — наконец, подал голос я. — Эти офицеры со мной, и мы сейчас тихо и спокойно отсюда уйдём, компенсировав заведению убытки. Всё, мы уходим.

Осторожно, держа руки на виду, я стал пятиться к нашему столику, где оставил свой меч.

— А ты что за хрен? — скривился офицер, прищурившись и пытаясь разглядеть мои опознавательные нашивки.

— Курсант Имперской военной академии им. Густава Шавацкого. Прохожу практику в 134-м гвардейском Имперском пехотном полку. — я дошёл до стола и протянул руку в ножнам.

— А ну не трожь! — взвизгнул гауптман, направив на меня пистолет.

Я увидел, как напряглась спина Эрика, а рука, сжимающая металлическую ножку стола, отошла чуть назад, замахиваясь для броска.

— Вы не можете указывать Одарённому, офицер. — скривился я в гримасе, пытаясь показать свою несуществующую уверенность и мысленно прикидывая расстояние до ближайшей колонны, за которой можно укрыться от выстрела в случае худшего развития событий.

У полицейского на лице отразилась работа мысли и он испуганно, рывком, опустил оружие. Он нахмурился, осмысливая ситуацию. И судя по бегающему взгляду, ему было трудно принять решение.

— Вы можете идти, но пехотные офицеры будут задержаны. — наконец, он принял решение.

Я облегчённо вздохнул про себя. Коп прогнулся. Дальше — дело техники.

— Господа офицеры, — я сказал я преувеличенно бодрым голосом. — мы уходим.

— Но, курсант… — начал было гауптман.

— Господин курсант, я вас попрошу. — одёрнул я его. — Вы забываетесь, полицейский.

Офицер бросил на меня немного растерянный взгляд. В нём виднелась целая гамма чувств: от праведного негодования до страха. Я мог быть из любой Линии. В том числе и близких союзников Гатсбургов. А сказать, что Одарённые не любили, когда простолюдины вмешиваются в их дела, это было ничего не сказать. Дела Линий — это дела Одарённых. Только так и никак иначе.

— Но ущерб… — сделал ещё одну попытку офицер.

— Мы полностью компенсируем. Первый сержант Картер!

— Да, сэр. — повернулся ко мне Эрик, который всё ещё держал железную палку в руках.

— Расплатитесь с заведением. — кивнул я на испуганного бармена, который выглядывал из-за частично целой барной стойки.

— Слушаюсь. — Тень отложил палку и направился к бармену. Счёт у нас был общий, но, похоже, после компенсации этого погрома он сильно «похудеет».

Подобрав свои вещи, мы направились к выходу. Дагор слегка придерживал Савельева, то ли боясь того, что избитый прайм оступится, то ли, наоборот, оберегая полицейских от возможного членовредительства.

— Господин курсант! — окликнул меня полицейский.

Я медленно обернулся.

— Я подам рапорт и у вас будут проблемы.