Я сплю среди бабочек

Очередной глюк? Как считаешь, это лечится? — Потом подхватываю свой рюкзак и собираюсь подняться к себе, но Алекс останавливает меня.

Постой, Шарлотта, я забыл сказать тебе о театре.

О театре? — удивляюсь я.

Да, отец купил нам билеты на вечернюю постановку. Что-то авангардное — я особо не интересовался. Так что будь готова к семи! Мы едем развлекаться.

Я подавляю тяжелый вздох.

Я не особо люблю театр.

Я тоже, — легко признается мне Алекс. — Но почему бы не сделать приятное отцу? Он так старался.

О'кей, к семи я буду готова, — кидаю я на ходу, раздумывая о том, следует ли мне позвонить Изабель и узнать, что подобает надевать в театр на авангардную постановку. Дилемма, как ни крути!

Перед самым нашим выходом выясняется, что ни Юлиан, ни Франческа почтить нас своим присутствием не собираются… Я даже облегченно выдыхаю от внезапно нахлынувшего счастья! Вот это сюрприз так сюрприз. Почаще бы такие выпадали…

У Франчески обнаружилось важное дело, — поясняет нам Адриан, и по его недовольному виду я понимаю, что это «важное дело» тот еще сюрприз и для него самого тоже. Неприятный, одним словом, сюрприз, а вот мы все ликуем… Нам приятно их обоюдное отсутствие.

Итак, мы едем в небольшой театр на Ауштрассе, в котором нас потчуют некой неудобовразумительной постановкой, едва ли не вызывающей у меня мигрень. А вот дедушке, кажется, нравится да и Адриану, похоже, тоже, только мы с Алексом сидим с кислыми лицами и ждем не дождемся, когда вся эта галиматья закончится.

Наконец пытка театром подходит к концу, и Адриан приглашает нас отужинать в ресторан, на что мы все, с радостью, соглашаемся и в целом проводим вечер в самой дружественной обстановке, которая была бы невозможна в присутствии Франчески и Юлиана. Можно сказать, они нам сегодня удружили, за что им огромное человеское спасибо.

Даже Адриан, слегка оттаявший в отношении меня, дважды поинтересовался моей учебой и предложил устроить нам с Юлианом небольшой домашний концерт, на что мой дедушка отозвался самой горячей поддержкой.

Шарлотта, прекрасно играет. У нее талант! — не применул он похвалить мои скромные музыкальные навыки. — Как жаль, что вы до сих пор ее не слышали.

Домой мы возвращаемся в самом приподнятом настроении, и дедушка сразу же ковыляет на кухню за стаканом воды — ему нужно выпить предписанную доктором таблетку.

Я только скину платье и помогу тебе приготовиться ко сну, — бросаю я на ходу, направляясь к лестнице. Мне просто необходимо избавиться от своего узкого и невероятно короткого неудобства, которое некоторые называют маленьким, черным платьем — я с трудом в нем дышу. Возможно, в этом виноват сытный ужин, который оказался ну очень вкусным… Как знать.

Спасибо за прекрасный вечер, — кидаю я Адриану, догоняя его на лестнице. — Постановка, конечно, была жуткой, но зато ужин превзошел все мои ожидания.

Адриан мне улыбается:

Рад, что тебе понравилось. Спокойной ночи, Шарлотта!

Спокойно ночи, Адриан.

Мы одновременно открываем двери наших комнат, и я едва успеваю переступить ее порог, как слышу звон разбившегося стекла и женский испуганный вскрик…

Что бы это могло значить?

Выхожу в коридор и иду по направлению услышанного шума — мне кажется, кричали со стороны спальни Франчески и Адриана… Так и есть: дверь распахнута, и на дверной ручке все еще лежит Адрианова ладонь… Я заглядываю вовнутрь.

На широкой кровати, скрючившись, сидит сгорбленная фигурка Франчески: она прикрывается тонким покрывалом и с ужасом смотрит на мужчину в дверях. У кровати же стоит обнаженный по пояс Юлиан и демонстративно застегивает… ширинку.

Нет! Осознание происходящего наваливается на меня стремительно, словно снежная лавина, и я в ужасе прикрываю рот ладонью. Нет, он не мог этого сделать, проносится в моей голове, нет, не мог, но дерзкое выражение на лице парня тут же мне и отвечает — мог и сделал. И сделал намеренно, точно также, как это было бы и со мной!

Я бросаю на Адриана все тот же испуганный взгляд. Каково ему сейчас это видеть?

Уходи, — произносит вдруг он ультрированно спокойным голосом, обращаясь к женщине на постели. Та громко всхлипывает.

Адриан, прошу тебя, — шепчет она сквозь слезы. — Все это было нелепой ошибкой…

… Ошибкой, длиною в полгода, дорогая, — саркастически подхватывает ее слова Юлиан, и Франческа награждает его таким уничижающим взглядом, что любой другой на его месте давно бы упал замертво. Но Юлиан только пожимает плечами, словно говорит «прости, милая, но факт остается фактом, тут уж ничего не попишешь».

Адриан! — снова заламывает она свои руки. — Я, правда, люблю тебя, пожалуйста, поверь мне.

А ведь мне ты говорила то же самое, — снова дерзко вставляет Юлиан.

Он так мне сейчас противен, что я едва удерживаюсь, чтобы не наброситься на него с кулаками.

Уходи, — повторяет Адриан, и взгляд его в этот момент направлен куда-то поверх Франческиного плеча. Его выдержке можно только позавидовать…