Я спас СССР. Том V

– Любимая, мы с тобой теперь самые обеспеченные люди в стране, у нас есть все, что нужно, для счастливой семейной жизни! – радостно заявляю я, потрясая в воздухе туристическим топориком. – Теперь нам не хватает только телеги, чтобы дотащить все это богатство до нашей пещеры.

В ответ под громкий хохот зала нам дарят самые настоящие санки.

– Лешка, мы точно теперь не пропадем, – смеется Вика, – домчимся до пещеры с ветерком!

Господи, да я еще в жизни столько не смеялся, как на нынешней собственной свадьбе! Зачем нужен цирк с такими друзьями! Кажется, все здесь подготовили не хуже нас. Подозреваю, что на фотографиях у Димыча вообще не будет ни одного серьезного лица. А еще и Лева со своей камерой снимает самые веселые моменты. Жаль только, звука нет.

Тетушки из библиотеки передают нам через Витьку Ерохина еще один ценный подарок – «Книгу о вкусной и здоровой пище». Знают умницы-старушки, что вкусно приготовленная еда – залог прочного мира в молодой семье. Уж сколько на их долгом веку семейных пар споткнулось на этом, сколько «любовных лодок разбилось о быт» – им ли не помнить.

Викины подружки-однокурсницы, смущаясь, дарят нам два парных свитера ручной вязки. Красивого голубого оттенка с красным скандинавским рисунком на груди.

– А это чтобы вы не замерзли в своем шалаше!

Пока растроганная Вика обнимает рукодельных подружек, Юля с Леной с деловым видом уже рассматривают их подарок.

– Слушай… отличная идея для январского номера, между прочим, – задумчиво заявляет Лена, – одинаковые свитера для влюбленной пары – это очень необычно и оригинально, правда, Юль?

– Согласна. Дим, сделаешь фото для нашей рубрики?

– Девчонки, может, вы хоть сегодня о работе забудете? – ворчит Лева, отбирая у них свитера.

Наконец, вручение подарков заканчивается, и можно уже перейти к застолью. Народ здорово проголодался, дожидаясь нас, и теперь с удовольствием набросился на еду. Глядя, с какой скоростью опустошаются тазики с салатом оливье, я хвалю себя за разумную предусмотрительность. Прикинув на глазок расчеты девчонок, я сразу понял, что «маловато будет» и увеличил бюджет в полтора раза. Лучше пусть что-то останется, чем не хватит. Вон в общаге ребята с удовольствием все потом сметелят. Мы с Ольгой так и договорились: если что останется – все вечером отвезут туда.

Со спиртным я их планы тоже поправил. Оставил только шампанское и вина. Причем крепленые из списка убрал. Не нужно нам здесь пьяных, не за тем собрались. Парни из клуба обещали приглядывать, чтобы никто сильно не перебрал и с тостами не частили. Впрочем, присутствие за столом декана и секретаря парткома любителей выпить и так сдерживает получше любых болидов.

Ко мне подходит Паша Слободкин.

– Леш, народ вроде перекусил, может, музыкальную паузу перед горячим устроим?

– Давай, я не против. Вы сами-то успели поесть?

– Все нормально, успели.

– Тогда вперед. Начинаю я с новой песни для жены, а потом вы подхватите.

Евтушенко, сидящий рядом, тут же делает стойку:

– Еще одну написал?

– И не одну! – смеюсь я.

Целую Вику под восторженные крики гостей и иду на сцену, где меня уже ждут гитара и микрофон.

– Друзья мои… спасибо вам за то, что вы разделили с нами этот радостный день. Надеюсь, что в нашей с Викой жизни будет еще много замечательных событий, но этот день благодаря вам мы никогда не забудем! – пережидаю аплодисменты и обращаюсь к жене: – Вика… любимая моя, эта песня для тебя.

Судя по лицам Димыча и Левки, они приготовились услышать «Эхо любви». А вот нет! Эта песня, конечно, тоже будет, но попозже. Под пристальным взглядом Ленина, чей бюст украшает сцену, перебираю струны гитары. Под первые аккорды начинаю петь, не отрывая взгляда от любимых глаз:

Я прошу тебя, сумей забыть все тревоги дня.
Пусть они уйдут, и, может быть, ты поймешь меня.
Все, что я скажу, не знаешь ты, – только ты тому вина.
Понял я, что мне нужна – нужна одна лишь ты,
                                                           лишь ты одна…

Хочу, чтоб годам вопреки также были мы близки,
Так же были мы близки двадцать лет спустя…[7]

Нет, ну я знаю, что это самая трогательная песня Антонова (на стихи Леонида Фадеева) и самая душевная, но зачем же плакать-то, любимая! Спрыгиваю со сцены, бегу успокаивать Вику. И хлюпает носом в этом зале не одна она – многие девчонки расчувствовались. Хорошо, что «машинисты» в это время подхватывают эстафету и запевают наш веселый твист «Любите, девушки». Народ тут же пускается в пляс.

Я с напускной серьезностью корю жену:

– Викусь, ну ты чего это здесь сырость развела, а? Я так старался, песню сочинял…

– Дурачок, это я от счастья! – утыкается она лбом в мое плечо и прерывисто вздыхает. – Как будто в сказке живу с тех пор, как мы начали встречаться.

– В сказке? – смеюсь я. – Это ты еще не все видела и не обо всех моих планах знаешь.

– Что ты еще задумал?!