Я спас СССР! Том IV

— А вдруг ты бы отказалась за меня замуж выходить?

— И что? Отдал бы это платье другой кандидатке?! — смеется она.

— Ну… ты же знаешь, я теперь жених завидный — ехидно подмигиваю Вике — Без невесты точно не остался бы.

— Ах, ты, негодяй какой…! — мне достается шутливый подзатыльник от невесты. А я пользуясь моментом, заключаю ее в объятья и целую.

Все, теперь никуда не денется моя красавица! Осталось только уладить еще один важный вопрос.

— Вик, ты же помнишь, что твой будущий муж сатрап и диктатор? — вкрадчиво начинаю я важный разговор, стоит нам сесть в машину.

— Это ты к чему сейчас? — с подозрением прищуривается моя невеста

— К тому, что с декабря ты больше не работаешь, а только учишься. И не спорь, пожалуйста.

— Ну, Лешка! — моя красавица аж притоптывает ножкой от негодования

— Викусь… кто у тебя жених? — захожу я с козырей

— Студент и писатель. А еще журналист.

— Да. А еще член партии и отличник 4-го курса журфака МГУ. А теперь представь, что скажет университетская общественность, если его невеста окажется двоечницей и завалит первую же сессию?

— Это почему еще «завалит»?! — искренне возмущается Вика.

— Потому что к зачетам и экзаменам моей невесте готовиться будет некогда, она же все рвется деньги зарабатывать! А еще нам теперь нужно будет к свадьбе готовиться, по Москве мотаться.

— Но…

— А меня потом жмотом назовут. Скажут, что мало ему повышенной стипендии и зарплаты в журнале, так он еще и бедную жену-студентку работать заставляет. Хотя она у него тоже стипендию получат, между прочим! Викусь, ты хоть понимаешь, как это со стороны все выглядит?

Вика растерянно замолкает под моим вопросительным взглядом. Да, я демагог с большим стажем. А вы поработайте в школе с мое, еще и не таким иезуитским приемам научитесь. Ушлые современные детишки, их родители — хамы и комиссии из РОНО любого нормального учителя в демагога и иезуита превратят.

— Ладно… — нехотя сдается моя красавица под напором аргументов — напишу заявление сегодня. Но мне все равно еще месяц отрабатывать придется.

— Отрабатывай. Как раз к зачетам по зимней сессии управишься.

— Шантажист ты, Лешка! За что я только тебя люблю?

— За то, что я симпатичный, умный и жутко деловой.

— А еще хвастун!

— Да — соглашаюсь я и скромно добавляю — Но обаятельный!

Вика заливается смехом. А у меня отлегло от сердца, потому что даже не надеялся на такую легкую победу, думал, с долгими боями придется увольнять с работы эту упрямицу. Но никакого месяца отработки точно не будет — приложу все усилия, дойду до ректора, а с 1 декабря я это безобразие прекращу. А то она так из цветущей красавицы скоро у меня в сушеную воблочку превратится. А ведь сейчас в разгаре сезон гриппа! Нахватается от студентов вирусов…

И вот за что люблю свою невесту — нет в ней женской капризности, когда вынь, да положь. И стяжательства нет. Привез из Японии какие-то вещички — спасибо! А не привез, и слова бы, не сказала. Никаких тебе упреков и списков длиной в километр: «а вот в следующий раз привези мне…». Сокровище просто, а не жена!

Высаживаю ее около университета, целую на прощанье напоминаю, что я вечером приглашен к Гагариным и буду поздно. Теперь срочно нужно на новую квартиру — посмотреть выкраску и пообщаться с маляршами. Заодно и в гастроном на первом этаже загляну — куплю там в кулинарии Вике что-нибудь на ужин, а себе на обед. А то дел на сегодня еще столько, что голова кругом.

…Малярши оказались молодыми девчонками, видимо только недавно закончившими училище. Глазками стреляют, но обе очень старательные, и со мной исключительно на «вы». Подозреваю, Алексеич провел с ними разъяснительную работу, и застращал тем, что парень я непростой. Оттенок краски меня устроил, теперь можно на несколько дней с ремонтом расслабиться — циклевка полов запланирована на субботу, и с этим справятся без меня. А новую встречу назначили на понедельник. В кулинарии набираю еды на пару дней, чтобы завтра не бегать по магазинам, для Вики всяких вкусняшек на ужин. Любимую нужно баловать, она у меня и так исхудала с этой нервотрепкой — то мой арест, то митинг, то больница, а потом еще и отчим с сестрицей со своими закидонами.

Дальше по плану у меня идет товарищ Фурцева. Смотрю на часы — полдень, все утренние совещания по идее должны уже закончиться. Ну, что ж, держим курс на Арбат.

Екатерина Алексеевна принимает меня сразу, без задержки. Похоже, секретарь Зоя заранее предупреждена о визите.

— Привез свой план? — сразу переходит она к делу после приветствий

Киваю и выкладываю перед ней машинописный лист. Я над ним сегодня полночи просидел, всю голову себе сломал, как нам соблюсти разумный баланс между торжественной и развлекательной частью. Дойдя до пункта № 3, под которым идет ее собственное приветственное слово, и № 4, под которым у меня выступление Аджубея, Екатерина Алексеевна усмехается и качает головой

— Ну ты Русин и хват! Все уже за нас решил, распланировал…

— А как же иначе? Вы с Алексеем Ивановичем, можно сказать, крестные нашего журнала. Кому, как ни вам напутственное слово говорить?