Я спас СССР! Том IV

Осторожно прокалываю память… что там у нас в ближайшее время намечается? Угу… В прошлой жизни через неделю после отставки Хрущева в «Известиях» был анонсирован экономический эксперимент на основе хозрасчетных идей Косыгина-Либермана. Начнется «золотая» пятилетка СССР. Бурный экономический рост, подъем благосостояния народа.

Теперь все видимо немного сдвинулось — но буквально на пару недель. Это вот-вот напечатают. Сама реформа давно уже разработана, сворачивать с выбранного пути никто не собирается. Хочешь, не хочешь — и мне придется в эту тему влезть.

— Пойдем-ка, отойдем к окну — говорю я Пилецкому. Он заинтригованно кивает и послушно следует за мной — Скажи, ты в экономике разбираешься?

— Ну… волоку немного. Вообще-то у меня отец профессиональный экономист, так что определенное представление имею — гордо кивает он..

— А сентябрьскую статью Либермана в Правде читал: «Ещё раз о плане, прибыли, премии»?

— Читал, но особо не вникал. Просто отец сильно бухтел за завтраком, вот я и поинтересовался потом.

— Отлично. Напиши рецензию на эту статью и считай, что стал метеором.

— Зачем тебе это?

— А ты думаешь, мы только про театры и спорт в нашем журнале пишем? — усмехаюсь я — В стране начинается экономическая реформа, нужно держать руку на пульсе.

— Ты хочешь положительную или отрицательную рецензию?

— Я хочу объективную. Не «чего-с изволите?», а нормальный вдумчивый анализ этой статьи. Плюсы, минусы…

Парень задумывается, потом спрашивает:

— И я могу с отцом проконсультироваться?

— Естественно, я именно на это и рассчитываю. А вторую рецензию хочу получить от кого-то из наших старшекурсников с экономического факультета. Найди там студента потолковее, объясни, что это в журнал пойдет.

— Непростые у вас задания…

— Это тебе еще повезло! Другие болиды перепечаткой и рассылкой пьес по театрам страны занимались. И ничего, все справились.

— Слушай, Алексей… я в эту пятницу народ у себя собираю на вечеринку, не хочешь прийти?

— Прости, но дел сейчас выше крыши. Пока в больнице лежал, подзапустил все, теперь нужно наверстывать. Может, как-нибудь в следующий раз…

Ага… больше мне делать нечего, как развлекать там гостей и поднимать его рейтинг среди факультетских барышень! Прощаюсь со всеми, Юлька еще раз напоминает мне про телефон манекенщицы, а я ей про обещание заглянуть в театр Сатиры и поговорить с артистами. На этом и расстаемся.

Следующим пунктом у меня идет Федин. Но в Союзе Писателей я управляюсь сравнительно быстро. Обещаю через неделю завести рукопись сборника стихов для издательства Молодая Гвардия, которая у меня почти готова. Константин Александрович рассказывает, что Бродский усиленно работает над переводом «Города…» на английский, к Новому году обещает его сдать. А до конца зимы его планируют издать в Британии. Роман оперативно выдвинут Союзом Писателей на Госпремию…

— Подставляете меня, Константин Александрович — тяжело вздыхаю я

— Это почему же? — Федин чуть не роняет трубку изо рта

— Студент получает Госпремию… Да меня живьем наши мэтры сожрут. Просто из зависти. И так на факультете донос за доносом. А тут еще это…

— Русин, пойми меня и ты — глава Союза Писателей начинает разминать табак из пачки — В этом году совсем пусто с патриотической прозой. Толковых романов раз два и обчелся. Мне просто некем тебя заменить. Да и Фурцева мозг выедает маленькой ложкой — «Где борьба за умы молодежи»?

Ага, а еще руководство в стране поменялось. Художественные вкусы нового Генсека не известны, куда он завернет салазки советской литературы — тоже не понятно. С Хрущевым было все просто — крестьянин. Хитрый, изворотливый, но не семи пядей во лбу. Твардовский почитал стишки на даче — ему уже хорошо. А Гагарин? Поди пойми.

— А с меня… ну что хочешь — продолжает уговаривать Федин — Сборник твой и так влет напечатают, тут даже звонить не придется. Советский писатель на одних только допечатках Города тысяч сто рублей сделает. Давай загранкомандировку я тебе организую? Ты же со Сноу подружился? И приглашение он тебе выслал? Беру на себя всю организацию.

*****

От Федина выхожу в растрепанных чувствах и, сев в машину, погружаюсь в раздумья. Это выдвижение на Госпремию несколько нарушает мои планы на ближайшее время. Я и, правда, хотел по совету Мезенцева немного притормозить со своим внезапным продвижением наверх, чтобы никого не нервировать. Надо же сначала освоить те позиции, на которые уже взлетел — осмотреться, окопаться, заработать авторитет в литературных кругах. А то так и останусь в истории советской литературы автором одного единственного романа. И журналом нужно бы основательно заняться — планов-то громадье, а когда писать? Про учебу и личную жизнь вообще молчу — в ЗАГС с невестой, и то сходить некогда. Только вроде вынырнул, а меня уже словно тащит на гребень следующей волны. Быстро, все слишком быстро…