Я спас СССР! том 2 (СИ)

А вот у Левы поговорить с Мирой Изольдовной так быстро не получается – там уже целый допрос начался. Через стекло хорошо слышно, как Коган-младший подробно отчитывается перед строгой мамой, как мы добрались. А потом и как мы устроились. Отдельная тема – и для еврейской мамы самая важная – чем ее сын питается. Приходится бедному Леве выслушивать массу рекомендаций и советов. Из кабины только и доносится его: «Да, мам… обязательно, мам… конечно, мы так и сделаем…». Мужик рядом со мной насмешливо хмыкает в усы. Слышимость здесь хорошая, да и дверь в переговорную кабину плотно не закроешь – сразу задохнешься там от жары. Поэтому вскоре все посетители почты начинают с сочувствием поглядывать на Когана младшего, уже порядком взмокшего в душной переговорной. Наконец, оплаченное время разговора с Москвой истекает, и пытка материнской заботой заканчивается. А это ведь она еще не знает про Лену!

Взмыленный и смущенный Лева вырывается на свободу. Ура!

За время нашего отсутствия, девчонки обошли весь местный небольшой рынок и купили больше половины продуктов из списка. Но нарисовалась и серьезная проблема: овощей с фруктами здесь завались, утром можно купить свежевыловленную рыбу, а вот с мясом конкретная напряженка. Это вам не любимый Дорогомиловский рынок. Коров здесь практически не держат, потому что с кормами туго. Свиней многие откармливают, но режут только осенью, ближе к ноябрьским праздникам. Баранину добыть в принципе можно, но нужно заранее договариваться, и главный вопрос: где ее потом хранить, ведь из-за небольшого куска, барашка нам никто забивать не будет. Засада… Вот как-то не готов я так сразу на вегетарианскую диету переходить. А тушенка начинает потихоньку надоедать, да и запасы ее не безграничны. Ну, ладно – на обед девчонки сегодня сварят на ней щи из свежей капусты, а что с ужином делать?

Стоим у одного из грубо сколоченных прилавков под навесом от солнца, тоскливо обсуждаем сложившуюся ситуацию. Один Коган у нас неисправимый оптимист:

– Да чего ты переживаешь, Лех! Рыба в море не перевелась, мы и сами ее к ужину наловим.

– А ты в этом уверен? Рыбалка это такое дело… Никогда не уверен, с каким уловом останешься.

Конечно, снасти мы прихватили с собой. Но надувной лодки у нас нет, а с берега много ли наловишь? Да и место подходящее, рыбное не сразу найдешь.

Недалеко от нас за прилавком сидит пожилая опрятная женщина в белоснежной косынке. Мы только что купили у нее молодую картошку, и сейчас она с любопытством прислушивается к нашему разговору. Потом не выдерживает:

– Ребятки, вы чего купить-то хотели?

– Да мяса бы нам…

– А что готовить-то собрались? – улыбается она по-доброму.

Мы переглядываемся. У Левы нос на еду заточен, будь здоров! Он со своим особым нюхом каким-то образом сразу понимает, что эта женщина готова помочь в нашей беде. И пока мы с девчонками только еще собираемся с мыслями, этот интеллигентный юноша со взором горящим, аккуратно берет тетушку в оборот, давя на извечную женскую жалость к голодающим.

– Девочки у нас не ленивые, стряпают они хорошо, но на костре ведь много не наготовишь, сами понимаете. Да, и дров у нас тоже маловато… – тяжело вздыхает этот артист и смотрит на тетушку печальным взглядом, в котором вся мировая скорбь еврейского народа. И совершенно неожиданно для нас добавляет – А вы случайно не знаете, здесь какой-нибудь столовой нет?

– Милок, да откуда же здесь столовая?! – всплескивает руками тетушка.

– Тогда может, подскажете: никто из местных женщин не возьмется готовить для нас, а? Мы заплатим!

А глазки у нашего мальчика жалостливые, жалостливые… Вот как хотите, но чувствуется в этой внезапной импровизации опытная рука Миры Изольдовны – мы ни о чем таком с Левкой даже и не договаривались. Голову даю на отсечение – это еврейская мамочка научила по телефону своего сыночку, как раздобыть нормальной еды в забытой богом Оленевке! И ведь тетушка тут же ведется на жалость. Кто ж устоит-то против такого скорбного взгляда.

– А много вас? – задумчиво спрашивает женщина, словно взвешивая заранее все за и против – И где вы остановились?

– Ой, да нас всего-то шестеро! – быстро включается в разговор Вика – А лагерь мы разбили на косе, живем там в палатках.

– А сами откуда будете?

– Из Москвы приехали. Мы студенты.

– Так вам, наверное, что-то особенное нужно? Понравится ли вам наша еда?

– Да что вы, мы совсем непритязательные! Нам бы первое каждый день на обед, да на ужин что-нибудь типа котлет, а с завтраком мы и сами справимся. Может, хотя бы попробуете, а…?

Теперь уже тетушке достается целых четыре жалостливых взгляда. И доброе женское сердце не выдерживает такого напора.

– Ладно… давайте попробую. Вроде на мою стряпню никто еще не жаловался. А прибавка к пенсии не помешает. Пойдемте ко мне, я здесь не далеко живу – на улице Кирова.

– Так мы на машине, мигом довезем вас до дома! Скажите хоть, как величать вас, спасительница?

– Бабой Ганей зовите, меня все здесь знают.