Я спас СССР! Дилогия

После романа, сижу еще пару часов над учебниками. Память Русина в моем распоряжении, но и обычный учебный процесс еще никто не отменял. Даже интересно почитать старые пособия, познакомиться с предметами. Идеологию – вроде политэкономии – сдавать будет легко. Знай повторяй как попугай цитаты и главные мысли из основоположников. Со специализацией вроде Розенталя будет посложнее. Придется повозиться.

В общагу возвращаюсь последним поездом. Индустрий храпит так, что стены трясутся, Кузнецов не спит, валяется в постели, рассматривает Победу в свете настольной лампы. Явно чем-то напряжен.

– Лопаты отдал? – я раздеваюсь, валюсь в кровать

– Ага

– Садовники ругались?

– Не, я незаметно положил их обратно. Рус, ответь мне на вопрос – Кузнецов хмурится, трет лоб ладонью

– Давай, только быстро – очень хочется спать и я подозреваю о чем Димон хочет поговорить

– Вот Коганы. Марк Наумович член Партии, большой человек в Правде. Я все понимаю. Но откуда такое богатство? Квартира эта, золотые часы, скрипка за две тысячи! У нас в деревне народ, конечно, лебеду не ест, но весной голодно. Мяса мало, колбасу по праздникам видим, хлеба и того стали совсем чуть-чуть выпекать.

– Не только у вас. Про Новочеркасск слышал? – я отдергиваю руку от шрама. Чешется!

– Были какие-то слухи про восстание

– Ага, войсками давили. Тоже из-за еды все началось. В столовке рабочим что-то не доложили

– Вот твари! Такие предатели, вредители убивают веру людей в коммунизм!

– Ладно, давай спать – я честно попытался соскочить с пограничной темы

– Нет, постой – Кузнецов уже завелся. Встал с постели, взял стул, подсел ко мне – Ты не ответил на вопрос

– А понравится ли тебе ответ?

– Говори – набычился Димон

– Партия – превращается в новую аристократию. В нее вступают, чтобы сделать карьеру, получить спецпаек, спецквартиру… Такую как у Коганов.

– В новую аристократию?? – ужаснулся Кузнецов – Зачем же мы тогда царя свергали?

– Пока был жив Сталин – они не успевали «обрасти жирком» – я не ответил на риторический вопрос друга – Хрущев же запретил КГБ разрабатывать членов партии, начиная с секретарей обкомов. Секретари ЦК так вообще уже никому не подотчетны. За коррупцию сажают только людей уровня директора завода, да и то очень редко. Переведут на другую работу – воруй дальше. Максимум из Комитета партийного контроля погрозят пальцем.

– Так это же конец! – громко крикнул Димон, ударил кулаком по коленке. Индустрий прекратил храпеть. Перевернулся на другой бок

– Тише ты!

Мы дождались пока сосед опять начнет выводить рулады, после чего продолжили.

– Это же конец – громким шепотом говорит Кузнецов – Если Партия переродится… Если в ней останутся только карьеристы, воры… Это же конец стране, всему коммунистическому движению в мире

В корень зришь, Кузнецов.

– Рыба гниет с головы – соглашаюсь я, тоже переворачиваясь на другой бок – Давай спать

– А ну подожди! – Димон хватает меня за плечо, разворачивает обратно – Мы же комсомольцы! Мы должны что-то сделать! Наши братья строят заводы, города, рискуют жизнью… А ты хочешь пить коньяк у «коганов»??

– Сам Марк Наумович как раз на передовом крае борьбы – не согласился я – Ему не зря квартиру такую дали. Знаешь, сколько воров-министров сняли после его фельетонов в Правде? Но в целом ты прав. Противно и горько наблюдать этих перерожденцев. Если хочешь знать мой прогноз – дальше все только будет хуже.

Меня уже несло, но я не мог остановиться. Сел на постели, стал шептать прямо в лицо Кузнецову

– Хрущев уже всех достал своими метаниями. В ЦК от него устали, наверняка готовят смещение. Дальше управлять страной будут какие-нибудь старики, вроде Брежнева или Суслова.

– Брежневу 60-ти еще нет – удивился Димон – Какой же он старик? Хрущеву 70!

– Никита и в 70 – боевой, неугомонный. Хоть и дурак. Эти будут тихо стелить, «всем сестрам по серьгам»… При них воровство станет еще больше – «своим все – остальным закон», страна покатится под откос. Они-то поумирают лет через пятнадцать, а вот им на смену точно какой-нибудь молодой могильщик придет. Договорится с капиталистами, и никакие ядерные ракеты нам не помогут… Продадут все за чечевичную похлебку. Внуки и продадут. Третье поколение, сечешь? Первое – делало революцию. Железные люди. Скоро умрут. Второе – воевало. Стареют, уходят на пенсию. А третье – только жрало. Не все конечно, но многие. И вот когда они придут к власти…

Мои слова поразили Кузнецова в самое сердце.

– Мы это так не оставим! СЛЫШИШЬ! Не имеем право! Иначе наши отцы и деды, погибшие в Революцию, в Войне из могил на нас плюнут.

Индустрий опять перестал храпеть, почмокал губами.

– Да тише ты! – я тяжело вздохнул – Пойдем, выйдем

Мы вышли в коридор, добрели до урчащего холодильника.

– Что ты предлагаешь? – я решил перевести наш с Кузнецовым разговор в конструктивное русло

– Я не знаю – развел руками Димон – Ты у нас мозговитый, ты и предлагай. Я готов. Хоть подпольную ячейку организуем, хоть боевую группу