Я солгу, что ненавижу тебя

— Пленница должна сидеть закованной в тюремной камере, а не прохлаждаться в роскошных покоях и забавляться в постели с тем, кто взял ее в плен! — попыталась вырваться Сильва, но губы, прихватившее тонкую кожу шеи, полностью лишили ее возможности двигаться.

— Это всего лишь совмещение приятного с полезным, — улыбнулся Ардор, проведя по ее шее кончиком языка и слегка прикусив мочку уха. — Какая разница — сырая тюремная камера и кандалы, или роскошные поколи с мягкой постелью? Это всего лишь детали, важен только факт: ты не можешь уйти. Да, не будь ты у меня под замком, и я даже не сомневаюсь, что ничего этого не было бы. Но ведь сейчас все иначе! У тебя просто нет иного выбора, кроме как оставаться здесь. Ты не предаешь друзей и отца, ты не отрекаешься от долга. Ты жертва, взятая в плен во время сражения, — ухмыльнулся дракон, повалив девушку на спину и снова нависнув над ней. — И как бы ты ни хотела уйти, ты никогда не сможешь этого сделать.

— Выходит, я сейчас здесь на правах пленницы, доставшейся командиру для забавы?

— Не путай, — прищурился Ардор, прижимаясь бедрами к Сильве. — Заметь, — прошептал дракон в губы, приоткрывшиеся в стоне, — Я никогда не брал тебя силой, и ни к чему не принуждаю. Сейчас я с тобой только потому, что ты сама этого хочешь.

Глава 5

— Что читаешь? — поинтересовался черный дракон, войдя в покои своей пленницы и застав ее за перелистыванием страниц старой толстой книги.

— Данте Алигьери, «Божественная комедия». Как раз дочитываю первую ее часть — Ад.

— Вот как? — повел бровью Ардор. — И как, интересно?

— Даже очень. Особенно то место, где про пасть Люцифера — самое ужасное место в аду. Для предателей.

— Снова за свое? — устало вздохнул мужчина, присев рядом с креслом и опершись руками на подлокотник. — Ну что ты, в самом деле, придумываешь себе проблемы и муки совести? Я ведь нашел идеальное решение, благодаря которому мы сможем оставаться вместе: ты моя пленница и не можешь уйти. А я, пользуясь твоей слабостью, самым бессовестным образом соблазняю тебя, даже не оставляя возможности сопротивляться. Ты в этой ситуации — невинная жертва. Это я тут самая подлая мразь, бесчеловечная тварь…

— ПРЕКРАТИ! — выдохнула Сильва, стремительно вскочила и дала Ардору пощечину… после чего замерла, опустилась рядом с ним на колени, обняла за плечи и нежно прижал к груди. — Не смей говорить о себе так.

— Но ведь это правда, — прошептал Ардор, заметив, как вздрогнула при этом богиня. — Хотя нет, это только самая малая часть правды. На самом деле я намного хуже. Ты и сама знаешь, что я просто эгоист… ровно настолько, насколько ты альтруистка. Я грубый ровно настолько, насколько ты нежная, и жестокий ровно настолько, насколько ты милосердная. Мы настолько разные, что не можем друг без друга.

— Потому я и не могу спокойно смотреть на то, как ты изводишь себя. Да-да, это именно ты изводишь себя. Ведь… я же знаю, как тебе на самом деле тяжело. Ненависть — это ужасное чувство, Ардор. Оно уничтожает все, и в первую очередь тебя самого. Хотя во всем, что происходит, есть и моя вина. Я же знаю тебя, твою вспыльчивость… я просто тогда тебя проглядела, и ты сцепился с отцом.

— Что значит, проглядела? — пробурчал Ардор, уткнувшись носом в грудь Сильвы. — Я не малое дитя, а ты мне не мамочка, чтоб за мной приглядывать.

— Ошибаешься, — тепло улыбнулась багровая драконица, поглаживая гладкие черные волосы. — Ты самое настоящее малое дитя, с которого глаз нельзя спускать. А я отвлеклась, и в результате ты передрался со всеми остальными, такими же детьми. И теперь я не знаю, что делать с тобой, потому что, вроде, и ты устроил кавардак, и тебя все теперь не любят, и мне за тебя перед всеми стыдно… а все равно люблю тебя больше всех на свете, хоть ты и главный задира.

— А вот это уже не правда! Твой отец первый начал!

— Горе ты мое! — печально вздохнула Сильва, села на пол и, положив голову Ардора себе на колени, начала неторопливо перебирать пальцами черные пряди и нежно ласкать уставшее лицо.

— Но ведь ты сама знаешь, что Шазор…

— Да, знаю. Но это же не повод кидаться убивать его советников и устраивать восстание! Может, мне просто отправить тебя на турниры, где надевать на шлемы твоих противников портреты отца и его советников — чтоб ты мог выплескивать агрессию в более безопасное русло?

— Не смешно.

— Я не шучу, — вздохнула девушка, медленно проведя пальцем вдоль щеки Ардора. — Ты слишком остро на все реагируешь и думаешь уже через три дня после того, как сделал.

— А ты по три дня думаешь, пока не окажется, что делать что-либо уже поздно. Тебя нужно постоянно подгонять.

— А тебя притормаживать.

— Как же ты мне нужна, — выдохнул Ардор и, обвив руки вокруг шеи богини, притянул ее к себе и с жаждой прильнул к ее губам.

— А ты мне, — прошептал Сильва, медленно разорвав поцелуй.

— Тогда почему ты приняла сторону своего отца? Ты сама как ребенок! Позволяешь ему собой командовать, оставляешь за ним право принимать решения и строить планы относительно дальнейших действий!