Я — смертник Гитлера. Рейх истекает кровью

Окопы едва доходят до уровня груди. Опускаемся на колени и стреляем туда, где протянулись картофельные плантации. Хотя противника мы не видим, но все равно не прекращаем вести огонь. Стреляем, чтобы просто успокоить нервы. Лейтенант перераспределяет наше отделение по разным огневым точкам. Первое отделение должно сместиться в сторону лагеря для иностранных рабочих и занять окопы, ведущие прямо к плантации картофеля. Я следую за ними, поскольку назначен связным от второго отделения.

Пригнувшись, бежим за командиром отделения, несущим панцерфауст. Когда мы добираемся до лагеря для иностранных рабочих, нам приходится вылезти из траншеи и перебежать по тропинке к другому окопу. Теперь плантация картофеля оказывается справа от нас. Противник, вероятно, не заметил нас и продолжает вести огонь по той траншее, где мы только что находились. На краю леса стоит танк. Скорее всего, он подбит.

Наступать по этой траншее не очень удобно, потому что мы не знаем, что находится там, за плантацией. Чтобы не привлекать к себе внимания, движемся, стараясь держаться ближе к земле и воздерживаться от стрельбы. После того как отделение продвинулось довольно далеко вперед, я разворачиваюсь и бегу обратно к своему отделению. Мы не осмеливаемся поднять голову над окопом, потому что противник продолжает поливать деревья пулеметным и винтовочным огнем.

Неожиданно до моего слуха доносится оглушительный выстрел из танкового орудия и чьи-то пронзительные крики. Два человека на всей скорости бегут по тропинке и бросаются в наш окоп. На их лицах написан неподдельный ужас. Оружия у них нет, их беспрестанно бьет дрожь. Немного успокоившись, они докладывают штабс-фельдфебелю о случившемся. Они продвинулись вперед по траншее и почти достигли края леса, когда стоявший возле края просеки танк неожиданно повернул башню и нацелил ее на окоп. Унтер-офицер навел на него свой панцерфауст, но танк выстрелил раньше и попал ему в голову. Фаустпатрон взорвался. Унтеру снесло голову. Несколько наших солдат погибли мгновенно. Гелиос и Рейнике бросились врассыпную и остались целы, потому что не рискнули выглянуть из окопа. Их лица и форма забрызганы кровью. Только сейчас Гелиос замечает, что его ранило в плечо, из которого течет кровь. Он начинает стонать и пытается выскочить из окопа. Мы силой удерживаем его.

Огонь со стороны плантации усиливается. Два наших товарища перевязывают Гелиоса, который после этого замолкает и безучастно ложится на дно окопа. Он кривит бескровные губы и лишь стонет, когда ему становится особенно больно. Рейнеке неожиданно начинает дико кричать и пытается вырваться из окопа. Он всегда отличался выдержкой и чувством юмора, наш старина Рейнеке. Он часто поднимал нам настроение незамысловатой шуткой, заставляя забыть о временных трудностях. Нам пришлось прижать его к земле, чтобы он не вырвался. Ужас того, что он только что пережил, придает ему необычайную силу.

Как только обстановка немного стабилизировалась, оба солдата выскочили из окопа и, пригибаясь к земле, преследуемые вражеским огнем, побежали обратно и вскоре скрылись в зарослях кустарника. Наш маленький отряд тает прямо на глазах. Неужели это наш последний бой? Неужели нам суждено погибнуть в этих окопах?

Мы лежим в окопе и стреляем, перезаряжаем винтовки и снова стреляем. Враг, должно быть, не догадывается о том, насколько малы наши силы, потому что пойди он сейчас в атаку, то полностью уничтожит нас. Стенки траншеи сухие, и после каждого выстрела с них осыпается песок. Наши винтовки все в песке, они раз за разом дают осечку. Требуются немалые усилия, чтобы извлечь патрон из патронника, заложить новый и снова попытаться извлечь его. Неожиданно патрон намертво застревает. Шомпол сгибается, и я никак не могу освободить патронник. Я отказываюсь от дальнейших усилий, с винтовкой уже ничего нельзя сделать[84].

Вижу, как по находящейся справа от нас заводской трубе карабкается вверх какая-то фигура. Все, кто могут стрелять, обрушивают на нее огонь своих винтовок, однако таких среди нас осталось уже совсем немного. Почти у всех из-за песка заклинивает оружие. Однако в человека на трубе все-таки кто-то попадает, и он, добравшись лишь до половины, падает вниз. Вместе с ним на землю летит и какая-то коробка, предположительно телефонный аппарат. Мы надеемся лишь на то, что скоро наступит ночь и под покровом темноты нам удастся отступить.