Я слышу, как ты дышишь

— Очень правильный, кстати, вопрос. Его воспитывали женщины, бесконечные орды бабушек, тетушек и кузин, которые топили его в обожании, вечно сюсюкали с ним и рассказывали о невероятном подвиге его матери — женщины, достойной канонизации за то, что его родила, святой великомученицы, которую сгубил несчастливый брак и не любящий муж. Да, он не любил ее, это и не требовалось, она его тоже не любила, они оба выполняли свой долг, как они его понимали, большая часть аристократов так живет. Но Георгу нравится ее канонизировать, я действительно не удивлюсь, если он подделал дневники и с упоением их читает вечерами под бокал вина. В империи ходил слух, что такие "сделанные" мальчики вырастают физически слабыми и женственными. Достойных доверия исследований не было, потому что такое вмешательство старались скрывать, но дыма без огня не бывает.

Он опять включил запись, Георг высказался о своем браке, поднял тост за советы, министр выпил вместе с ним, Вера ему долила, бутылка начинала заканчиваться.

"Любят же они здесь прибухнуть…"

Она была рада, что он не поднимает тосты и не следит за тем, выпила ли она, хотя сама культура распития казалась странной, она вообще не помнила, чтобы хоть раз в жизни сама наливала спиртное в бокал, это всегда делали мужчины или бармены.

Король рассказывал, как остался один в 12 лет, как на него навалились проблемы, министр остановил запись и мрачно фыркнул:

— Бедняжка, под дверями подслушивал про восточные племена. А я в этот момент воевал с этими восточными племенами, чтобы они окончательно не оборзели. После объявления о смерти отца они стали массово взрывать памятники, поставленные прошлыми королями Карна в честь завоевания их земель, а еще император Ву говорил — рушить памятники побед — примета того, что старые уроки забыты и их нужно повторить, скоро будут новые победы и новые памятники. Но дикари же об этом не знают, откуда им знать, они неграмотные почти все, кроме религиозных текстов ничего и не читали, там эти тексты и вместо закона, и вместо истории. И как раз из-за неграмотности ими очень просто управлять, политические противники линии отца быстро смекнули, как этих дикарей использовать. Им подкинули денег и оружия, причем нескольким враждующим группировкам подкинули, с их менталитетом они для своих людей опаснее, чем для захватчиков, там начался очередной передел сфер влияния, кровь лилась рекой, они дикари, там до сих пор людьми торгуют как скотом, закона в стране вообще нет, у кого оружие, тот и казнит, и милует, и религиозные тексты толкует как ему хочется. Они после смерти отца первым делом подожгли школы и библиотеки, и забили камнями иностранных учителей и карнскую администрацию. Дикари, их надо держать на короткой цепи еще десять поколений, чтобы они хотя бы понятие "закон" уяснили и осознали ценность образования. Георг хочет от них отказаться, просто стену построить и блокпосты поставить, и пусть творят там у себя что хотят. Столько лет у отца на коленях сидел на каждом совете министров, все слышал, ничему не научился. Бездарь.

Министр опять нажал на камень, король стал рассказывать про знакомство с королевой, министр тяжко вздохнул, допил вино и поставил бокал, тихо сказал:

— Королева как раз порядок навела, по крайней мере, в области военных и территориальных конфликтов, и северные графства успокоились, и цыньянцы присмирели, дикари к тому моменту кончились, а новое поколение еще не выросло. Зато экономику Рубен с дочерью кардинально развернули на новый курс, очень мягко и незаметно, даже я не сразу понял, что происходит. А когда понял, уже было поздно.

Георг на записи колотил ботинком о стену, Вера предлагала ему штопор, король говорил, что штопора нет. Министр усмехнулся:

— Опять вранье, я много чего пью, и даже легкое вино, у меня даже здесь есть.

Король жаловался на то, что министр забрал у него Тедди и сбежал, министр кивнул с мягкой улыбкой, но ничего не сказал. Король стал рассказывать про победы в фехтовании и тигриную шкуру, Вера сама остановила запись.

— Вы охотились на тигров?

— Бывало, — с напускным равнодушием кивнул министр, самодовольно улыбнулся: — На балу покажу вам ту самую шкуру, она до сих пор в кабинете отца лежит, поизносилась, конечно, но я запретил убирать. — Он медленно отлил вина, посмотрел на Веру и изобразил озарение: — А, да, вы же не любите шкуры.

— Я не люблю убийства ради забавы.

— Охота — не убийство.

— Убийство.

Министр отставил бокал и повернулся к Вере с легким недоумением на лице:

— Вы когда-нибудь тигра видели?

— Видела, очень красивые и грациозные звери, ласковые и внимательные к своим детям.

— В зоопарке? — фыркнул министр, — может быть. А в джунглях, где тигр — хозяин? Он может абсолютно бесшумно подобраться вплотную и убить одним ударом лапы, а охотник даже не успеет понять, что произошло.

— А человек может убить одним выстрелом…

— Я охотился с ножом.

— Это не важно…

— Не важно?! — выпрямился министр, пораженно выдохнул, с возмущением развел руками: — Вы издеваетесь?