Я сказал, что не прощу (СИ)

— Вот, — та протянула Альбине лист с печатным текстом. — Ознакомься и подпиши.

Альбина не обижалась на лаконичный и чуть резковатый тон беседы; за пять лет она успела привыкнуть к манере общения начальства. Галина Алексеевна говорила так всегда и со всеми, даже с вышестоящими, это был её фирменный стиль.

Альбина начала читать и даже села от удивления. В документе говорилось о том, что она обязана оказывать содействие Кольцову Евгению Анатольевичу в его работе и по первому требованию вышеупомянутого господина являться для беседы в назначенное им место.

Нормально! Рабовладельческий строй? И в какой работе ему помочь? В пчеловодстве?!

— Я боюсь пчёл, — пробормотала Альбина.

— Что? — Галина Алексеевна подняла и без того красиво изогнутые брови.

Альбина размашисто подписала оба экземпляра, забрала свой и, свернув, сложила в карман униформы. Покидая кабинет начальницы, она вежливо попрощалась, однако тяжело дышала от возмущения и гнева. Что он себе позволяет?! И вообще, кто он такой?

Перед ужином Альбина решила сходить на рынок за фруктами. Она уже была почти у выхода из отеля, когда услышала, как её окликнули. Голос принадлежал тому самому господину, которому она теперь обязана оказывать содействие, почтение и… что ему ещё оказать? Эх, не прихватила с собой документ! Потому можно сделать вид, что не услышала, как её позвали.

Альбина бойко выскочила из отеля и, миновав прилегающую территорию, оказалась на дорожке из плавящегося под горячим солнцем асфальта. Она успела увидеть, как Женя быстро вышел из отеля. Ничего-ничего, ему придётся сначала всё объяснить ей! Она не собирается никакого «содействия» оказывать вслепую! Так что может бежать и жаловаться Галине Алексеевне, с которой он, похоже, на дружеской ноге, поскольку они совместно состряпали кое-какой сомнительный документик!

Занятая своими мыслями, Альбина быстро шла по дорожке и не сразу заметила, как с ней поравнялась серая пыльная «Лада» с наглухо затонированными стёклами. А когда заметила, забеспокоилась. Она вдруг вспомнила, что видит этот автомобиль не первый раз прямо около территории отеля.

Автомобиль медленно двигался, когда вдруг открылась одна из задних дверей, и через минуту истошно вопящая Альбина оказалась в душном салоне «Лады».

— Сама виновата, очень уж громкая ты! — сидящий рядом парень, который держал бьющуюся и продолжающую орать Альбину, быстро защёлкнул наручники, больно вывернув назад руки Альбины. Один из парней, тот, что сидел рядом с водителем, заклеил ей рот куском липкой ленты. Стало душно, противно во рту, к горлу подступила тошнота, а руки невыносимо болели.

И самое главное — страх. Липкий, пронизывающий всё её существо страх. Ситуация такая, что даже в страшном сне не могла присниться. Что с ней будет? Куда и зачем её везут? Успел ли Женя увидеть то, что с ней произошло? Зачем она убегала от него?! Идиотка, дура!

Парней было трое, все молодые, стриженые под «спортивную». В машине невыносимо пахло потом и автомобильным ароматизатором для салона.

Быстро миновав дворы, выехали на трассу, и сидящий рядом парень завязал Альбине глаза.

— Не бойся, лялька, если будешь себя хорошо вести, тебя отпустят с миром. С тобой хочет поговорить один важный человек. Будь посговорчивее, и мы привезём тебя обратно уже сегодня.

Это говорил парень, сидящий рядом и продолжавший держать Альбину.

«Неужели не увидел? Женя, а? Неужели ты не увидел? Или тебе всё равно?!».

Подступили рыдания. Плечи Альбины затряслись. Отчаяние становилось всё сильнее, а надежда всё слабее. Это в кино все героини смелые и отважные. А она не такая! Она боится, ужасно, панически! И кому она понадобилась?! А главное, — зачем?!

— Лялька-то зачётная! — донеслось с переднего сиденья. — Может, и не захочет хозяин её быстро отпускать, — парень коротко гоготнул.

— Помолчи. Она и так в шоке. Откинется ещё от страха, а хозяину она живая нужна, — сухо отрезал тот, что держал Альбину.

Потом, как показалось Альбине, с водительского места раздался мат.

— За нами, похоже, хвост, — озабоченно продолжал водитель. — Белый внедорожник.

— …..! Отрывайся! И давай через горы, по серпантину!

В последующие несколько минут Альбина чувствовала, что машина несётся на запредельной скорости. Парни непрерывно матерились. Альбину мутило, голова кружилась. Известие о «хвосте» её обрадовало, но она начала подозревать, что до спасения не доживёт.

— Пост! — воскликнул водитель. — Приехали,!

— Ничё, батя отмажет, — пробормотал тот, что держал Альбину.

«Лада» резко затормозила, и Альбина больно ударилась предплечьем об одно из передних сидений.

Дальнейшее она помнила смутно. Звук открывающихся дверей, тёплый, но свежий воздух, голоса… Альбину подхватили сильные руки, и вот она на улице, а не в душном салоне. В глаза ударил свет — с неё сдёрнули повязку, потом убрали липкую ленту. Альбина дышала широко открытым ртом. Потом освободили затёкшие руки. Зрение вернулась, и она увидела Женю. Он стоял рядом, и у него было странное лицо, радостное и испуганное одновременно.

— Ты как? — спросил он, вглядываясь в её глаза и растирая её затекшие руки.