Я сама призову себе принца!

— Давным-давно. По человеческим меркам. Все расы жили в мире и согласии. Эльфараины ещё не успели разругаться и поделиться на эльдаранов и эльраинов. Терраны не познали губительных речей своего правителя Бандакара и не заразились его высокомерием. Гномы не поддались безмерной алчности, и блеск драгоценных металлов и камней не ослепил их сердца и не очернил души, а дасарты жили в Марийской пустыне, что считали своей матерью и которая не прогневалась на них за надменность. Тогда-то и начинается наша история…

— Извини, пожалуйста, — едва слышно прошептала, когда Дарахар отвлекся на мгновение, чтобы достать из сумки воду и сделать глоток.

— М-м? — он вопрошающе изогнул бровь.

— А что насчет людей, драконидов, фаэров и драконов? Ты ведь упомянул не все расы. Или драконов уже тогда не было, а людей — ещё?

Я ощутила, как едва заметно дрогнули пальцы его правой руки, которой он продолжал придерживать меня. Но на лице же мужчины не отразилось ни единой эмоции.

— Ты права, я упомянул не все расы. Пока не упомянул. Время для их появления в нашей легенде ещё не пришло…

Дарахар мне мягко улыбнулся:

— Поэтому давай продолжим… Несмотря на то, что все мы разные, мы всегда жили в мире, согласии, и не было у нас причин для вражды. Однако ничто не может длиться вечно. Так и в нашей истории — пришло время для начала мрачного финала и конца спокойной жизни. Гнилое зерно упало в благодатную почву, и глубоко пустило корни древо распрей. А тем отравленным зародышем стала обуявшая драконов непомерная гордыня. Тех самых могучих созданий, что умеют становиться великими зверями, способных подчинять себе силу всех стихий. Казалось, магия была их продолжением, ведь они с ней рождались, и она им беспрекословно повиновалась. Драконы, осознав это и наблюдая за другими созданиями, которые будто букашки ползали у их ног: нелепые, маленькие, глупые и бесталанные, усомнились в том, что им кто-то равен. И мудрейшие из мудрейших отравили свои умы этими ядовитыми мыслями. А души и сердца их закаменели от осознания своего великолепия и уникальности. И возжелали они власти. Безграничной. Повелевать другими созданиями. И никто не посмел им перечить, потому как не было силы, способной совладать с драконами. И уже мудрость, в отличие от потерявших рассудок из-за недостойных помыслов и поступков ящериц, продемонстрировали все остальные существа, на время склонив перед ними головы, но не смирившись со своей участью. Только фаэры беспрекословно подчинились взамен на обещанное могущество, что стало их вечным проклятием и навек привязало к своим хозяевам. Так начался новый виток в нашей истории, омраченный быстро сгущающимися сумерками пред наступлением кромешной темноты. А начало конца стало неизбежным…

Мужчина опять отвлекся, но на этот раз он хоть и поднес бутыль с водой к губам, но не сделал и глотка. Его лицо неожиданно потемнело, глаза заискрились, и внутри заполыхал настоящий огонь. Злой, нестерпимый, который будто сжигал сейчас мужчину изнутри дотла этой яростью.

Я протянула руку, чтобы коснуться его ладони и спросить, что внезапно с ним случилось, но мои пальцы замерли в паре сантиметров, потому что я увидела, как ногти мужчины мерцают и превращаются прямо на моих глазах в острые когти…

Переведя ошарашенный взор на лицо Дарахара, я встретилась с его взглядом. Причем ярость в вишневых глазах полностью потухла, и я заметила, что он тоже сейчас удивлен, возможно, даже больше, чем я.

— Так что там дальше? — не зная, что ещё сказать, и как отреагировать на только что увиденное, пробормотала я.

— Дальше? — мужчина продолжал внимательно вглядываться в меня, будто желая разглядеть сокрытое внутри.

— Да, легенда. Начало конца… — я стушевалась ещё больше.

Вдруг я увидела то, что не должна была? И просто обязана сейчас испугаться, как нормальный житель этого мира, и бежать от него подальше, как ранее деревенская девчушка и бандиты?! Видимо, они тогда увидели в нем именно эти метаморфозы… Знали, что это значит, поняли, кто мужчина такой, и благоразумно сбежали? А я вновь ничего не знаю. Не понимаю, что творится в этом мире! И куда глупее и не сообразительней детей, что тут родились, ведь не знаю элементарных основ, которые невозможно прочитать в книгах.

— Ах да, легенда, — удивление на лице Дарахара сменилось дежурной пошловатой улыбкой. — К ней, пожалуй, мы вернемся чуть попозже.

— Почему?

— Потому, моё солнышко, — он кивнул в сторону, — что мы подъезжаем к Самахару.

Подняв взгляд, готовая снова всматриваться вдаль и пытаться хоть что-то разглядеть, я застыла. Потому как пытаться что-то увидеть уже не требовалось.