Я - Русский офицер!

Стук повторился вновь и вновь, но уже более настойчиво и более громко. Наконец, одевшись, Валерка кинулся к двери, но его испуганные глаза, его разгоряченное лицо, выдавали его состояние. Он отодвинул металлическую задвижку и приоткрыл двери.

На пороге квартиры, широко улыбаясь, стоял дядя Жора. Судя по его ехидной улыбке, он понял, что происходило за этими дверями.

— Во, Червончик, собственной пэрсоной! Сын врага народа занимается любовью, пока его батька с мамкой в тюрьме нары парят, — сказал он с такой издевкой, что внутри Краснова вспыхнул огонь. — Ты собрал свои пожитки? За тобой гаденыш пришли!

В этот миг Валерка увидел за спиной участкового еще двух человек. Их заляпанные грязью хромовые сапоги, фуражки, пальто военного покроя, без всякого сомнения, выдавали в них представителей компетентных органов.

— Ну что, будем тут стоять, или в хату пустишь? — спросил дядя Жора, отодвигая Краснова в сторону.

— Да, да, проходите, — словно очнувшись, сказал Валерка и, открыв двери, пропустил незваных гостей.

Участковый вошел первый. Следом за ним в квартиру прошли чекисты.

— Вот хоромы этого шпиёна, — сказал легавый, рассматривая квартиру.

— Да, квартирка знатная! — сказал один из гостей, положив толстую кожаную папку на стол. — Будем ревизию делать и опечатывать! Ты, молодец парень! Я вижу, ты, манатки свои уже сложил. А это кто? — спросил он, рассматривая Ленку с любопытством.

— Это моя подруга.

— А че она не в школе? Может у вас медовые каникулы? — спросил чекист и улыбнулся, обнажив свои желтые от табака зубы.

— У меня занятия во вторую смену, — соврала Леди. — Я пришла помочь ему вещи собрать, — оправдываясь перед чекистом, сказала Лена.

— А это правильно, девочка. Квартирку нужно сегодня же очистить. Тут теперь будет жить наш начальник.

— Как это? — спросил участковый с удивленным выражением своего лица.

— А вот так вот! — ответил чекист. — Ты, Петрович, еще свою получишь. А эта квартирка будет нашему начальнику 4 отдела ОПЕРОД Фатееву. Он недавно женился и уж очень нуждается в добротном жилье.

— А я? — спросил участковый.

— А ты, Петрович, головка от патефона! Ха, ха, ха! Ладно, хорош базлать, околоточный! Садись, будешь писать инвентарные номера. Тут вся мебель казенная! А ты, пацан, давай выноси свои вещички на улицу. И будь наготове, сегодня поедешь в Ярцево в приют для детей врагов народа! Там из тебя сделают настоящего Советского человека! Гы, гы, гы, — засмеялся он, словно заржал.

Участковый сел за стол на диван и приготовился к описанию имущества. Внутри него все кипело. Он никак не мог ожидать, что та квартирка, которую он подготовил себе, сейчас достанется кому-то другому.

— На вот, Петрович, держи акт и ручку. А мы будем диктовать тебе.

Дядя Жора взял в руки чернильную автоматическую ручку и открыл колпачок. Встряхнув её на пол, он, глядя на чекистов собачьими глазами, приготовился писать.

Тем временем Валерка понемногу стал выносить вещи из квартиры на улицу. Стопки книг, сумки с тряпками, отцовский чемодан, постепенно покидали насиженное место.

Петрович скрипел пером, аккуратно выводя цифры инвентарных номеров, пока НКВДешники, расхаживая по квартире, ощупывали все своими руками — от табурета, до шкафа.

— Вот и чудненько, — сказал один из чекистов, потирая руки, заглядывая через плечо участкового Петровича. — Теперь, старшина, тут распишись. Тут, тут и тут, — сказал он, пальцем указывая на место для подписей. — Эй, хозяин! — окрикнул он Краснова. — Твой автограф тоже необходим.

Валерка подошел к столу и ничего не подозревая, взял в руки ручку и расписался в указанных местах.

Он еще не знал, что этот его автограф будет скопирован мастерами из управления НКВД и им подпишут протокол допроса его матери. Он не знал, сколько неправды, сколько всяких инсинуаций и интриг будет закручено вокруг его фамилии. Нужны будут годы, чтобы люди и друзья, знающие его, знающие его семью, поверили в то, что ни отец, ни мать, ни он, ни в чем не виновны.

— Ну, а теперь, хлопец, собирайся, с нами поедешь, — сказал НКВДешник. — Машина около подъезда. Тебя ждет колония имени товарища Макаренко.

По спине Валерки в тот миг пробежали мурашки. Холодный пот моментально выступил под подмышками, и от этого в ту минуту стало как-то неуютно. В его голове скользнула только одна мысль: «Бежать! Бежать! Бежать!»

Валерка надел летную кожаную куртку, подаренную ему отцом, такой же кожаный летный шлем, и когда уже был готов, он сжался, словно пружина и мгновенно, разбив ногой окно, выпрыгнул в него со второго этажа. Чекисты секунду были в полном замешательстве. Сообразив, что Краснов бежал, они бросились к окну, выхватывая на ходу свои пистолеты.

Валерка, упал на раскидистый куст сирени, росший под окном, словно сокол на свою жертву. Куст смягчил его падение и, скользнув по согнувшимся ветвям, словно по стогу сена, он скатился на землю.

— Вот же, сученок, сбежал! Сбежал сука!!! — сказал один из НКВДешников, засовывая свой ТТ во внутренний карман.