Я - Русский офицер!

Леди шла, нежно держа Валерку под ручку. В эту минуту она чувствовала, что Краснов за этот день очень изменился. Он хоть и шел рядом, но все, же был как-то далек и немногословен. Ей было понятно, что Валерка прокручивает в голове какие-то свои схемы, которые должны были вернуть его жизнь в нормальное русло.

Шли не спеша. Валерка уверенно вел её через дворы, не просто сокращая путь к дому Леди, а стараясь избегать людных и освещенных мест, где мог быть опознан чекистами. Его страх в эти минуты был не за себя. Он больше всего боялся за Ленку, которая доверилась ему. Только она сейчас была тем самым дорогим человеком, оставшимся у него после ареста родителей.

Краснов шел, держа одну руку за пазухой. Он крепко сжимал деревянную рукоятку «Сент-Этьена», а указательным пальцем, как бы играя, прокручивал барабан французского револьвера. Звук трещотки переводчика барабана приятным щелканьем исходил из-под его летной куртки и придавал Краснову необыкновенную уверенность в себе. Любой грабитель или даже группа дворовой шпаны из враждебного двора или района, могла быть повергнута в шок только одним видом этого шестизарядного монстра.

— Ты, к нам зайдешь? — спросила Лена, подходя ближе к своему дому. — Можешь сегодня остаться у меня? Мать сегодня на дежурстве и будет только утром…

— Я не думаю, Леночка, что так будет правильно. Да к тому же я чувствую, что дядя Жора где-то рядом. Он же, гад, не упустит возможности реабилитироваться перед НКВДешниками…

— Да ну, ты! Дядя Жора сейчас пьяный спит и видит третий сон. Он уже с утра отоварился в «магазине» тети Фрузы, а к вечеру должен был вообще набраться до поросячьего визга. Он без водки жить не может.

Ленке никак не хотелось расставаться с Красновым. На память приходили те счастливые минуты, когда они утром лежали на диване. Как нежно он целовал её в губы. Она вспоминала, как Валерка, впервые в её жизни, своими губами коснулся её груди. От этих воспоминаний, по спине девушки пробежали мурашки, и было так хорошо, как не было никогда раньше.

— Так может, зайдешь? Тебе же нужно что-то перекусить?

— Спасибо, Леночка! Я сейчас не вправе рисковать тобой. Не хватало мне навести на тебя беду. У меня есть место, где я могу спокойно переночевать. Так что, можешь не волноваться, будем ждать, когда Фатеев ответит на мое письмо. Я почему-то верю в это…

Валерка крепко обнял Леди и прижал её к своей груди, так же как и утром. Он нежно поцеловал её в губы и напоследок, посмотрел ей в глаза.

Ленка, от неописуемого удовольствия и счастья, обняла Валерку, повиснув у него на шее. Все в ту минуту говорило, что ни Краснову, ни Леди, не хотелось отпускать друг друга. Но Краснов настаивал. Ленка последний раз чмокнула его в щечку и, улыбнувшись, пошла домой.

Валерка продолжал оставаться в тени большого тополя, который рос как раз напротив Ленкиного подъезда. Девчонка, дойдя до двери, открыла её, и струйка света от лампочки, скользнула через весь двор. Ленка обернулась, чтобы помахать своему Валерке и в эту самую минуту из подъезда вынырнул участковый. Он грубо схватил Леди за воротник и втянул её за двери подъезда. Струйка света, только что освещавшая двор, мгновенно погасла.

Краснов в три прыжка подскочил к двери и замер, прислушиваясь к их разговору. От напряжения он слышал даже стук своего сердца, слышал свое глубокое дыхание. Все его мышцы напряглись, словно перед прыжком тигра. Он слышал, как участковый, разогретый дозой картофельного самогона, сейчас приставал к девчонке, расспрашивая её:

— Где твой хахаль, сука? Я ведь знаю, что он где-то рядом! Я все равно поймаю его! — сквозь зубы говорил дядя Жора.

— Я не знаю! Как он сегодня убежал, после этого я его не видела, — смело, как по-заученному, отвечала Леди.

— Нет, ты врешь! Ты, все врешь, гадина! Или ты хочешь вместе с ним загудеть в санаторий имени Феликса Дзержинского? — спросил участковый с акцентом угрозы.

— Да иди ты…,- сказала Ленка и, оттолкнув от себя участкового, спокойно пошла домой.

Дядя Жора, не ожидавший такого к себе отношения, просто опешил. Его глаза налились кровью, как у быка, но преследовать Леди он не стал, а лишь выругался матом вслед уходящей девчонке, да крикнул ей вслед:

— Умоешься кровавыми слезами, дура малолетняя!

В это время Краснов стоял за дверью, крепко сжимая рукоять отцовского револьвера. Сейчас он испытывал лишь одно желание — желание влепить в голову этому рьяному милиционеру весь барабан, чтобы раз и навсегда избавить соседей и своих друзей от этого самодура и алкоголика.

Расстроенный разговором с девушкой, легавый, приоткрыв двери, напоследок обернулся, глядя, как Ленка входит в квартиру. Именно в эту секунду, в этот миг, что-то тяжелое опустилось на его голову. Искры снопом брызнули из глаз, словно из-под наждачного камня.