Я – Распутин

– Ах, Григорий, друг наш! Как хорошо, что ты пришел!

Удивительно, но в Портретном зале, где проходило все торжество, мне были искренне рады. И царь и царица. А уж как обрадовались девочки, когда я открыл коробку с «Мироедом»… Крестьянская монополия пошла по рукам, вслух были зачитаны правила, разложена карта. На этом, собственно, день рождения закончился.

Я только успел увидеть сморщенные, как от дегустации лимонов, лица великих князей и их жен, как меня потянули за стол, заставили сыграть первую игру. Во вторую уже играли все – Николай, Аликс, дети. Надо было видеть, с каким азартом Ольга и Анастасия торговались за мельницу!

Маленькому Алексею было скучно, поэтому я взял несколько листов чистой бумаги – сложил пару несложных фигурок оригами. Журавля и лягушку. Потом запустил летать самолетик. Все. Алексей тоже был весь «мой».

Помазанник оригами обрадовался даже больше царевича – начал рассказывать про свой визит в Японию, про удар самурая катаной. Я все ждал, когда ход дойдет до татушек с драконом на спине, но нет, про эту историю Николай умолчал.

Поговорить с Аликс удалось только ближе к обеду. Царица пригласила меня в свои покои, чтобы рассказать, как ей стало лучше, и показать способ, которым фрейлины усовершенствовали воротник – добавили в подкладку ароматных трав. Тимьяна, лаванды…

– Уже многие дамы хотят такое изделие – могу ли я тебя рекомендовать, друг мой?

А вот и еще одно дело для мануфактуры. Большого рынка воротников не существует. Но аристократы отвалят любые деньги, чтобы было как у царицы. Будут носить, даже если шея не болит. Снимем сливки.

– Могу ли я на эту поделку ставить вензели с именами ваших императорских величеств?

Фактически я запросил санкцию на то, чтобы явочным порядком стать поставщиком двора ЕИВ.

– На эти и другие поделки, – мило улыбнулась Аликс. – Я сейчас напишу записку министру двора.

Царский подарок, чего уж говорить. У меня сразу в голове возникла идея с франшизой. Обойти крупных оптовиков и производителей, предложить им схему с выпуском и продажей под маркой общины различной продукции. Да тут миллионы светят!

Пока Алексис писала, я ей рассказал историю с дуэлью. Императрица ужаснулась.

– Сей же час пошлю за Лохтиным и самым прямым образом запрещу ему дуэлировать. В конце концов, это просто непорядочно!

Глаза императрицы засверкали, любопытствующие фрейлины подошли ближе.

– А что же… – Аликс замялась. – Что же послужило причиной вызова?

– Поклеп и навет, – твердо ответил я. – Жена Лохтина помогает нашей общине. «Небесная Россия»…

– Что-то слышала… – замахала веером царица, глаза ее лукаво блеснули.

– Ну вот и клевещут разные антриганы…

– Даже не стоит беспокоиться. Дуэли не будет!

Глава 9

Жалует царь, да не жалует псарь. История с дуэлью не только не заглохла, а после моего возвращения из Царского Села еще и набрала оборотов.

Утром, вернее, как только рассвело, под дом притарахтело авто. Вещь по нынешним временам весьма редкая, на весь город штук сто, может, двести. Подошел к окну посмотреть, кого там принесло, а там два бойца из ларца, одинаковых с лица. Офицеры, молодые, оба с маленькими усиками. И лица у них странные.

Что красные – неудивительно, автомобили нынче открытые, по зимним погодам и ветерку хочешь не хочешь, а покраснеешь. А вот выражение не поймешь. С одной стороны, что называется нос воротят, сильно им не по нраву все вокруг. С другой – лежит на рожах отсвет высшего долга. Оглядели дом, сказали что-то шоферу, поморщились, перекинулись между собой парой слов со смешочками, но пошли внутрь.

Я сверху, не дожидаясь, крикнул пропустить, скандала нам еще не хватает – вчера вечером договорились внутренние помещения на запоре держать и посадили у двери дежурного, кто – куда – к кому. Общага и вахтерша баба Дуся, ей-богу.

Загремели сапоги по лестнице, а детишки наши, наоборот, вниз ссыпались – еще бы, антанабиля! Это же сколько потом разговоров будет! Прибежали еще соседские, облепили машину как саранча и начали шофера вопросами закидывать. Бедолага оказался, как медведь посреди своры лаек – непонятно, от кого первого отбиваться.

А эти двое добрались до верха, шинели нараспашку, но снять отказались, на грудях всякие побрякушки болтаются в такт кисточкам на сапогах. Это значит, гусары, либо гродненские, либо лейб-гвардейские. Тут в городе тысяч тридцать строевых солдат и офицеров, не считая прочих министерских и проживающих, весь цвет аристократии форму носит, неизбежно всю эту тряхомундию с погонами, названиями и нашивками впитывать начинаешь.

Брякнули на стол конверт и перешли к делу:

– Вам, господин Тобольский, вызов. Извольте принять.

– И вам доброе утро, господа хорошие. А вы кто будете-то?

– Секунданты господина Лохтина. Визитные карточки в конверте, ваши секунданты должны с нами связаться в течение двух дней.

Сделали поворот кругом через левое плечо, даже не козырнули и почти что строевым шагом вышли из комнаты.