Я – Распутин

– Дать трудовому народу закон, чтоб от хозяев защитить. Дать право на союзы, чтоб сообща могли правду отстаивать. И сверх указанного на работы не гонять, а то ведь мрут.

– А это зубатовщина, – еще тише произнес первый чиновник.

Задушил бы гадину.

– Это как в Англии будет!

– Так почему нет? Англия – страна богатая, процветающая, всяким товаром знаменита. Напиши брату своему Эдуарду, спроси совета.

– И кто же за исполнением новых законов будет следить? Фабричные инспекторы и так не справляются, – произнес второй чиновник с пышными бакенбардами.

– Да те же союзы. Только не сами, а сообща, чтобы все три стороны были, рабочие, хозяева и от власти губернаторы или городское начальство.

В мое время это называлось «трехсторонними комиссиями», механизм так себе, но сейчас и такого нет!

– И пущай тот совет кровопийц рублем наказывает, оне быстро в разум-то придут. И народ ой как возрадуется!

– Да уж, Григорий, умеешь ты удивить… – царь подошел к окну, задумался. – Мы-то тебя на обед позвали, так сказать, в семейном кругу.

– Обед подождет, – отрезал я. – Душа болит за людей-то.

– И у меня болит… – перекрестился Николай. – Но такие законы можно только через правительство проводить.

– Дайте мне записку к Столыпину, пойду к нему, упаду в ноги.

– Не надо в ноги… – царь посмотрел на чиновников, те пожали плечами. – Тот первый указ про аптеки да наркотические вещества дельным оказался. Подумаю насчет трудового законодательства, было у нас уже обсуждение на этот счет.

Николая надо было дожать, но как – я не представлял. Брать в осаду и долбить дятлом мозг?

В компании лакеев мы прошли в столовую, где уже сидела Александра Федоровна с царевнами. Я поклонился, поставил посох в угол.

Царевны разглядывали меня с жадным любопытством, Аликс даже встала из-за стола, подошла ближе. Как и Николай, обошла по кругу.

– Не узнаю, Григорий. Друг мой, где так шьют?

Царская чета переглянулась.

– На Мойке есть мастер один… – уклончиво ответил я, поправляя крест.

Собственно, дальше можно было ничего не делать. Царил за столом я. На все вопросы отвечал уклончиво, туманно, нагонял жути. Николая с женой очень интересовали мои видения, как и почему случаются приступы. Похоже, кто-то из тех, кто видел меня у Лохтиных, успел натрепать среди питерской публики. То-то мешок писем пришел…

– У тебя, Григорий, явно есть некий целительский дар, – заключил Николай во время десерта. – Его надо как следует изучить.

Разговор повернул в нужную сторону. Махнул я Прохору, ждавшему у дверей со свертком, и на стол лег воротник-бандаж для Аликс. Он тут же пошел по рукам, царь чуть ли не на зуб его попробовал.

– Точно поможет?

– На сей счет было мне откровение. Поможет… – я пристально посмотрел на царицу, «подержал» ее взглядом. Внушение – великая сила. Даже если лучше не станет, Александра Федоровна может убедить себя сама.

Осторожно закрепил воротник на мраморной шейке царицы. Та подвигала головой, пожаловалась:

– Ничего не чувствую!

– А пока и не надо. Позжее польза пойдет.

После обеда мы посетили спящего Алексея. Выглядел он неплохо, по крайней мере, уже не был таким бледным.

– Твоя теория относительно аспирина подтвердилась… – Николай положил мне руку на плечо, благодарно сжал ладонь. – Будь любезен, зайди в левый флигель. В Парадном кабинете тебя ждет мой министр двора, барон Фредерикс. Он озвучит награду. Поверь, она велика.

* * *

Ну что сказать? Награда нашла героя. В торжественной обстановке целый министр, барон с огромными, размашистыми усами а-ля Буденный гулким голосом поздравил меня с потомственным дворянством. «Пожалованием по особому усмотрению самодержавной власти». И тут Николай сэкономил. Зачем мне дворянство в бессословном обществе, которым совсем скоро станет Россия? Повесить грамоту на стену туалета?

И вопрос стоит только один. Это бессословное общество появится кровавым образом, когда пролетарии выпилят все дворянство явочным порядком, или все-таки удастся сгладить противоречия и провести «Титаник» под названием «Царская Россия» мимо айсберга революции и гражданской войны.

На словах же я поблагодарил барона, поинтересовался, почему все-таки дворянство?

– Его величество недавно перечитывал жизнеописание деда – Александра Освободителя. Его очень впечатлила история с картузником Осипом Комиссаровым, который спас царя, оттолкнув руку с пистолетом террориста Каракозова. Сей спаситель впоследствии был возведён в дворянское достоинство с фамилией Комиссарова-Костромского.

Я взглянул в жалованную грамоту. Ага, мне тоже фамилию добавили. Распутин-Тобольский.

– Сведения о сем будут внесены в восемнадцатую часть Общего гербовника в ближайшее время. Еще раз поздравляю.

Я поклонился, пошел на выход. Но не дошел, попал в полицию.

Перехватил меня на полпути высокий человек, плавно принял под локоток и пригласил пройти. Мундир на нем странный был, вроде как военный, но погоны полицейские. Думал, жандарм какой, так нет, лазоревого цвета не видно.