Я Распутин

— Само в голову пришло. Но спробовать надо. Сдается, что так можно кость сжимать или растягивать. Медленно. Месяцев за несколько нарастить кость. Или уплотнить.

— Спицы занесут заразу, — сообразил Калмейер.

— А ентот ваш, как его, нож, которым режете, не заносит?

— Его стерилизуют! На пару или спиртом!

— Вот и протрите спицы спиртом, — пожал плечами я.

— А что, Артур Борисович, — очнулся Лохтин, — это как стальными тяжами ветхое строение подкрепляют. Может сработать, берусь сделать прототип в наших мастерских.

— Неужели это, — доктор взял лист в руки, — было дадено вам… э-э… в откровении свыше?!?

— Ну не снизу же, — я поковырялся в зубах, чувствуя себя Шариковым за столом у Филипп Филипповича Преображенского.

«Желаю, чтобы все!». Водки что ли выпить? На душе стало тоскливо, я опять вспомнил родителей, свою прежнюю жизнь. До изобретения пенициллина еще тридцать с лишним лет, можно легко загнуться от любой заразы. Впереди две мировые бойни, тоже то еще приключение, не говоря уж о революции и гражданской войне. Предопределена ли история или ее можно изменить? Вот главный вопрос, на который мне предстоит ответить.

* * *

После обеда дом всполошился — звонили из Царского Села.

— Григорий Ефимович, вам телефонируют! — ко мне в комнату ворвалась Лохтина.

А я только собрался разобраться с письмами Распутина… Пришлось идти к специальной подставке в гостинной, крутить ручку.

— Слушаю — я вслушался в хрип и скрип в трубке. Слышимость оставляла желать лучшего.

— Это Танеев у аппарата. Начальник собственной его императорского величества канцелярии — официальным голосом на том конце провода произнес мужской голос — Господин Распутин?

— Да, слушаю.

— Ваш завтрашний визит в Зимний Дворец одобрен. Петр Аркадьевич будет ждать вас в полдень.

— Благодарю, — на автомате ответил я и спохватился. — Ало, ало!

Но в Царском Селе уже повесили трубку.

— Отче, что вам сообщили?

В дверях гостиной меня караулила Лохтина.

— Завтра меня в полдень ждет Столыпин.

— Так это же замечательно! — Ольга Владимировна всплеснула руками. — Разве не этого вы хотели?

— Я хотел??

Распутин. Распутин да, хотел. Первый его визит в Царское Село произвел на Николая с семьей такое впечатление, что он попросил «старца» заглянуть и к Столыпину, помолиться над его больной дочкой. Вот, значит, что мне завтра предстоит!

Глава 2

19 октября 1906, 12.30

Санкт-Петербург

— А я думал, ты, Гришка, обычный мошенник! — Столыпин вперил в меня свой грозный взгляд, но я его проигнорировал. Перекрестился на красный угол, без спросу уселся за массивный стол. У нас у самих грозный взгляд. Да и настроение, если честно, не очень.

С утра «генерал» уехал на службу, а я отстоял заутреню в соседней церкви, вернулся в дом Лохтиных и задумался над тем, что мне делать. Войти в царскую семью не так уж и сложно. Экзальтированная императрица хочет чуда. И она его получит, Алексею станет лучше. Николай — подкаблучник, сделает все, что хочет жена. Да и сам не чужд религиозному мистицизму. Но тут такая ситуация, что вход рубль — выход два.

Вокруг трона — огромная свора аристократических псов. Каждый из который в гробу видел крестьянина из Сибири, пусть он трижды праведник. Коим Распутин, конечно, не был. Съедят и не подавятся! И первый меня начнет есть вовсе не Столыпин, который никак не отойдет от взрыва на Аптекарском острове, а дядя царя — великий князь Николай Николаевич. Именно его пассия Стана познакомила Распутина с императорской семьей, но она же вместе с сестрой Милицей будут первыми против меня, когда я буду захаживать в Царское Село мимо «черногорок». Так в столице зовут этих двух княжон.

Пока я размышлял над этой дилеммой, в комнату проскользнула Ольга. К моему удивлению она заперла дверь на ключ, принялась стаскивать уже расшнурованное синее платье.

— Что же ты лежишь?! Помоги!

— Ольга Владимировна! Уместно ли сие??

— Я вся горю, мочи нет. Да помоги же!

Пришлось помогать. Сначала снимать платье, потом сорочку и чулки. А дальше Лохтина управилась сама — села сверху, начала покачиваясь двигаться.

— Это божественно! Еще, еще…

Ее стоны могли переполошить весь дом. О чем я и сказал, придерживая женщину за крупные ягодицы:

— Всех слуг отослала с поручениями, ну же! Не останавливайся.

Остановиться пришлось совсем скоро. В дверь дома требовательно постучали. Я скинул с себя Лохтину, бросился вниз. Пригладив волосы, перевел дыхание. Как хорошо, что в постели я даже не потрудился снять штаны. Открыл дверь, вопросительно посмотрел на лакея в ливрее. Позади него стоял роскошный Fiat Brevetti, вокруг которого клубилась ребятня. Кряжистый водитель в крагах отгонял пацанву, одновременно протирая фары.

— Господин Распутин? — осведомился лакей, удивленно меня разглядывая.

— Он самый. Чего надо?

— Экипаж подан, извольте пожаловать.

Черт, как не хватает часов! Куплю их первым делом — я зашел обратно в дом, не прощаясь с Лохтиной, быстро оделся.