Я Распутин

— Сам понимаю — Столыпин побарабанил пальцами по столу — Судя по папке, ты не с пустыми руками пришел.

— Партию свою хочу — бухнул я — Крестьянскую.

Премьер скривился. Оно и ясно. Во вторую Думу всячески пытаются не пустить крестьян — даже ввели специальный ценз (наличие домохозяйства) и особые «сенатские разъяснения».

— Выборы уже в феврале — пожал плечами Столыпин — Никак не успеть. Даже начинать не стоит.

— Стоит, еще как стоит! — настаивал я, проталкивая на стол премьеру устав и программу партии.

— Да есть же партии, которые занимаются крестьянскими вопросами! Зачем еще одна?

И РСДРП, и эсеры… Не говоря уж о народных социалистах, трудовиках!

Сейчас за новую Думу борются, в общем, четыре главных течения. Во-первых: правые монархисты, стоящие за укрепление самодержавия. Это Русское собрание, Союз русского народа, Союз русских людей, Русская монархическая партия. И как же без аристократов — Объединённое дворянство. Во-вторых, это октябристы, принявшие программу Столыпина. Разумеется, кадеты. И наконец, левый блок, объединивший социал-демократов, эсеров и другие социалистические группы.

Устраивается много шумных предвыборных собраний с «диспутами» между будущими депутатами, открываются отделения по всей России, печатаются прокламации.

— Партии есть, а крестьян тама нет. Одни краснобаи из адвокатишек, да всякие разночинцы. Живут в своих европах, да столицах… да что они могут знать о России?

Я еще ближе подвинул документы к Столыпину, тот покачав головой, начал их просматривать.

— Дельно написано.

Спустя четверть часа премьер закончил читать, отложил бумаги.

— Крамолы не вижу. Даже не к чему придраться. Название, правда, странное. Небесная Россия — Столыпин взял перо, окунул в чернильницу.

— Ладно, польза от тебя, Григорий есть — премьер нашел взглядом фотокарточки, улыбнулся — Во Вторую Думу ты уже не успеваешь зарегистрироваться. Вреда особого не вижу.

Размашистым Столыпин начертал в правом углу «Рассмотреть». Отлично! С такой подписью я скручу в бараний рог всех чиновников, да столоначальников МВД.

* * *

Шпики начали конкретно так напрягать. Следили не только за мной, но и за капитаном, заводили разговоры с небесниками — пытались вербовать агентуру в общине. Пора было дать по рукам Ник Нику и Герарди. Больно так дать.

Собрались впятером — я, Стольников, выздоровевший Дрюня и оба покровца.

— Подрезать бы их в темном углу — сразу поднял ставки Николай Распопов, как только я озвучил проблему — И под лед. Пропали и пропали.

— Без смертоубийства — осадил я шурина — Под лед тоже не пойдет. Там — я ткнул пальцем в потолок — Должны понять и осознать.

— Можно и без смертоубийства — Илья Аронов выпростал из рукава кистень.

— Нужен план, чтобы нас не заподозрили — резюмировал капитан — Лиговка!

После вечерни в Храме Воскресения, я вышел наружу, свистнул извозчика.

— На Лиговку гони! — тихо произнес я.

— Не, барин, не поеду — покачал головой пожилой извозчик с бляхой номер тридцать три — Ограбят, коня сведут.

— Трешка.

— Эх, барин… Высажу на окраине.

Я оглянулся. К филерам подкатили собственные сани, они встали в хвост за нами. Проехав Фонтанку, мы повернули направо. Дома стали хуже, улицы грязней. Даже свежевыпавший снег не маскировал окружающее свинство.

И чем дальше мы катились по скверной, нечищенной улице, тем паршивее становились строения. Пошли откровенные «трущобы». Питерская «Хитровка» — во всей красе.

Извозчик остановил лошадь, повернулся ко мне:

— Все, дальше не поеду. Страшно.

Я отдал трешку, выбрался из экипажа. Проверил пистолет в кобуре, взмахнул руками. Второй Браунинг легко скользнул в ладонь. Со стороны это наверное, выглядело странным. Стоит барин в бобровой шубе и машет руками.

Филеры выскочили из саней, разошлись по обе стороны улицы. Двинулись за мной.

Я вспоминал план, который начертил мне капитан. Ага, здесь вроде бы налево.

Публика встречалась весьма подозрительная — все без исключения пялились на меня.

Шатающийся мужик развязно крикнул вслед:

— Эй, бобер, шапка не жмет?

Я проигнорировал нахала, свернул в первый переулок. Судя по плану, мне нужен был второй справа. Два филера отправились следом, третий остался на улице. Пейзаж не изменился — разбитые фонари, полуразвалившиеся дома с пустыми окнами.

Вдруг из подворотни вынырнул звероподобный, косматый мужик, вытащил нож.

— А ну дядя, давай лопатник — меня обдало водочным запахом.

Черт, как не вовремя! Я дернул рукой, Браунинг влетел в ладонь. Ткнул дулом в пах грабителя.

— Ща яйца отстрелю. Всосал?!

Мужик посмотрел вниз, с трудом сглотнул.

— Убрал нож и кивай.

Я приблизился ближе, заметив краем глаза, что филеры остановились рядом, начал громко проповедовать:

— Да будет тебе известно, брат, что Иисус Христос был распят посреди разбойников. Их было два — один покаялся и отправился в рай с Богом. Другой нет — сейчас в аду воет от ужаса. Ты хочешь спастись?

Грабитель что-то промычал утвердительно, старательно смотря вниз.

— Повторяй. Посреди двух разбойников мерило праведное обрелось — крест Твой, Господи.

Эту проповедь я слышал совсем недавно в церкви. Кое-что запомнил.