Я работаю ангелом

Василий ждал минут десять, прежде чем Марья Петровна высунула в дверь записку с длинным перечнем. «Ого, – подумал Василий. – Видно, в больнице не очень-то хорошо кормили». Через час он вернулся с двумя большими пакетами с надписью «Магнит».

В понедельник с утра электрик вновь восседал на фонарном столбе. В окно выглянула Марья Петровна:

– Вася, зайди ко мне! Хочу тебе лекарства заказать.

Василий с верхотуры кивнул в ответ.

С тех пор прошло два года. Лампа на столбе во дворе дома №3 по Садовому переулку за это время больше не перегорала.

Ёршик 267

Ни одна рыба не хочет быть съеденной. Эту аксиому знают все члены семьи Ерша Ершовича. От самых великовозрастных до новорождённого Ёршика 267. Малютка резвится с братьями и сёстрами в глубине реки Буб и всплывает глотнуть свежего воздуха только за компанию с кем-нибудь из старших. И всегда в одном и том же месте – под раскидистой ивой, нависшей над водой. Там безопасно. Рыбоедов не видно.

Но с каждым днём всё больше и больше Ёршика 267 мучит вопрос: а что же там дальше, за ивой? Какая там жизнь? Даже по ночам не спится от этой мысли. Ёршику представляются фантастические подводные картины, невиданные рыбы, бирюзовые водоросли причудливых форм. Его манит мир, полный тайны.

– А что там, за деревом? – пристаёт Ёршик 267 к отцу.

– Там опасность, сынок.

И отец в сотый раз повторяет рассказ о том, какие ловушки расставляет против рыбьего народа человек.

– А зачем он это делает?

– Он хочет есть.

– Хочет есть нас?

– Не только. Но нас – в особенности. Есть такое племя – рыбаки. Они фанатически желают нашей смерти. Их надо остерегаться.

Но уже через неделю Ёршик 267 забывает об этом разговоре. Его неумолимо тянет путешествовать вниз по течению. И в один солнечный тёплый день он решает рискнуть отплыть от дерева на метр. «Метр – это же так мало, почти ничего», – рассуждает он. И, собравшись с духом, выплывает из тени ивы…

– Вот смотри, – брат показывает мне пустую литровую банку. – Закрываешь её пластмассовой крышкой и можешь ловить рыбу.

– Как можно ловить рыбу с закрытой крышкой? – недоумеваю я.

– А вот мы сейчас пробурим в ней отверстие.

Брат достаёт из кармана перочинный нож. Посередине крышки делает квадратную дырку. Как раз такую, чтобы в неё могла пролезть мелкая рыбёшка. К горлышку банки привязывает бельевую веревку и отдаёт банку мне.

Я прижимаю банку к себе. Ура! Сегодня я буду настоящим рыбаком! Брат берёт меня с собой на речку.

По крутому склону мы спускаемся к Бубу. Река, хотя и узкая, но глубокая. И рыбы здесь водится много. Я верю в своё рыбацкое счастье.

Останавливаюсь возле ивы, купающей кудри в воде. Привязываю банку к ветке, опускаю в речку. Вода, булькая, заполняет банку. Внутри намокают два сухарика – это приманка.

То и дело я вытаскиваю банку из воды, проверяю. Рыбы нет. Опускаю. Жду. Надеюсь. Ожидание утомляет.

Но вот в банке блеснул серебристый бок с множеством чёрных точек. А потом я разглядываю спинной плавник в виде колючих лучей. Да это же ёрш! Бабушка говорит, что из одного ерша можно приготовить ведро ухи. Ух, здорово!

Медленно открываю крышку, чтобы полюбоваться на улов. Наклоняю банку к себе. Тут ёрш выпрыгивает и плюхается прямо в воду. Я смотрю, как он, вильнув хвостом, исчезает в глубине. Чуть не плачу.

Ни одна рыба не хочет быть съеденной.

Чёрный ворон

Однажды чёрный ворон влюбился в белую голубку. Но голубка была замужем.

Единственное, что мог позволить себе ворон – издали смотреть на любимую, когда она вместе с семьёй важно прохаживалась по земле, выискивая съедобные семена и травинки. Или когда она взлетала в небо и кружилась со стаей голубей над старинными домами. Иногда голубка садилась на крышу, подставляя крылья солнечным лучам. И тогда ворон не мог отвести от неё глаз.

Чёрного ворона трудно было назвать робким. Но он так и не осмелился подлететь к белой голубке. И в один пасмурный осенний день решил улететь. Навсегда оставить край белых ночей и белой голубки.

Ворон сделал прощальный круг над родиной и направился на юг. Он слышал, что там есть море. Когда он спросил, что такое море, ему ответили, что это место, где много солёной воды.

Чёрный ворон думал, что на море он забудет про свою любовь. Но это ему не удалось. На море летало столько белых птиц, что в каждой он видел свою голубку. Правда, эти птицы были больше и неприятно кричали. Их крики ещё больше усиливали тоску ворона.

И тогда ворон решил, что лучше умереть. Он поднялся высоко-высоко в небо. Выше облаков. Летел прямо на солнце. «Пусть оно сожжёт мои крылья, пусть испепелит меня жаркими лучами», – думал он.

Но вскоре ворон устал. Он закрыл глаза, сложил крылья и вздохнул: «Упаду на землю. Разобьюсь в лепёшку. Всё равно мне жизнь не мила». И камнем ринулся вниз.

Ворону казалось, что он падает целую вечность, а земли всё нет и нет. Но глаз он не открывал. Ведь всё и так уже решено.

И вдруг что-то мокрое обволокло его со всех сторон. Ворон открыл один глаз. Потом другой. Вокруг была вода. Солёная. Море. Здесь и там сновали разноцветные рыбки. Они были прекрасны.