Я промазал, опер – нет

Но в кухне никого не было. Только жалюзи беспомощно трепетало под порывами ветра из открытой форточки.

Я посмотрел на часы – половина седьмого утра. Время еще, в общем-то, раннее, но не в моем положении добрать часик-другой сна. Я взял телефон, нашел номер Агранова, но прошло минут пять, прежде чем он отозвался.

– Спать не помешал? – вкрадчиво, душевным голосом спросил я.

– Да нет, нормально... – благостно отозвался парень. И вдруг встрепенулся. – Э-э, да я и не спал!

– Кузема где?

– А он спит. Ему можно, его время. А я бдю.

– Да? Машину тогда не забудь проветрить... Нормально все?

Вопрос прозвучал риторически. Хотя бы потому, что не может быть нормальной служба, где часовой спит. Агранов должен был это понимать, но все же дал утвердительный ответ. Конечно же, все нормально, впрочем, как и у меня, а ведь я добрую половину ночи проспал.

Но как бы я ни провел ночь, утро уже наступило, и пора было немного подзарядиться. Физические упражнения исключались: не те сейчас обстоятельства. Но энергия для тела хорошо черпалась из пищевых калорий. Их я нашел в холодильнике – яйца, колбаса, масло. Олесю будить не стал, чтобы спросить разрешение на их добычу и освоение, по своей воле полез в морозные недра холодильного шкафа. Соль и сковородку нашел в ящиках стола, как зажечь газ, уже знал...

По кухне витали, переплетаясь и закручиваясь, невидимые шлейфы сытных запахов, растопленное сливочное масло еще шкворчало на сковородке, когда на кухню, потирая заспанные глаза, вошла девушка – растрепанная, помятая, без косметики, но при этом весьма аппетитная на вид. Как мужик, я не отказался бы отведать ее на десерт. А как мент при исполнении, я должен был гнать от себя крамольные искушения. Не для того я здесь, чтобы лезть к этой девушке в постель... Впрочем, еще вопрос, кто к кому лезет?

– Ничего, что я здесь хозяйничаю?

Олеся оторопело смотрела на меня и молчала. Чуть погодя рефлекторно приложила руку к груди, сдерживая рвотный позыв.

– Опохмелиться не желаете?

Этот вопрос вызвал более бурный позыв, и Олеся сдержать его не смогла – закрылась в туалете. Только за ней захлопнулась дверь, как появилась Дарья. Такая же смятая, как утренняя постель, но вовсе не отталкивающая на вид.

– Чего над девушкой издеваешься? – насмешливо спросила она, потеребив не застегнутую верхнюю пуговицу на измятой после сна рубашке.

– А ты, я смотрю, ее защищаешь, – в тон ей хмыкнул я.

– Человек, как-никак.

– А я думал, подруга. Как спалось в обнимку?

– В обнимку с тобой? – заметно смутилась Дарья.

– В обнимку с ней!

– Что ты несешь?

– Да вот, поесть несу, – иронично глянул я на Бесчетову.

Я разделил блюдо на три части, разбросал по тарелкам. В это время из ванной к нам вышла Олеся.

– Как спалось? – бодро подмигнул я ей.

– Э-э, я, кажется, проснулась в спальне, – поморщилась она.

– Меня там уже не было. Ухожу, смотрю, друг с дружкой переплетаетесь, – с плутовской улыбкой на губах обвел я взглядом женщин. – А так со мной спали, одна с левой стороны, другая справа. Знаете, мне о-очень понравилось!..

Олеся снова приложила руку к груди, раздувая щеки, повернулась ко мне спиной. Снова позыв, но мне почему-то показалось, что ложный.

– Стоять! – осадил ее я.

Она вздрогнула, как будто над ее ухом щелкнул бичом дрессировщик, остановилась.

– Давай к столу! – так же властно, хотя и не без иронии в голосе, распорядился я.

Девушка повернулась, усмиренно глянула на меня, понуро пошла к столу, взяла поданную Дарьей вилку.

Яичницу она не осилила, но с удовольствием осушила большую кружку растворимого кофе. И сразу посвежела, взбодрилась, даже щечки зарумянились. Да и Дарья обрела менее похмельный вид.

– А мы что, правда втроем спали, в обнимку? – спросила Олеся.

Она посмотрела на меня с подозрением, но вместе с тем в ней угадывалась жертвенная готовность принять не очень приятную для нее правду. Но я промолчал. Хотя бы потому, что утренний шуточный поезд ушел. Осталась суровая правда жизни.

– Что делать будем? – спросил я, обращаясь к Дарье. – Не век же нам здесь куковать.

– Что-что... – в раздумье глянув на Олесю, отозвалась она. – Составим фоторобот преступника, начнем работу...

– Уже составили, – фыркнул я. – Там, в гостиной, на журнальном столике...

– Это я пошутила, – поджав губы, прыснула Олеся.

– Пошутила?! – отрезвляюще строго глянул на нее я. – А ты знаешь, что я вчера одного такого шутника с чердака прогнал? Ночью на чердак ходил, пока вы тут за бутылкой шутили. Весело вам было, а по крыше киллер ходил. Его счастье, что меня вовремя заметил...

А на свое счастье, я вовремя и незаметно для девушки успел подмигнуть Дарье, и та меня поняла.

– И что? – внутренне сжавшись, пугливо спросила Олеся.

– Ушел, вот что... Его, конечно, ищут. Но ведь он снова придет... Как думаешь, может, он приходил для того, чтобы узнать, как ты поживаешь, рассказала мне про волчий хвост или нет? Если нет, то живи дальше, да?.. Нет, дорогая моя, лишили тебя права жить. И только мы можем это право вернуть...

– Да я понимаю, – опустив голову, кивнула девушка.