Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь

«Он почти сорвался, я это чувствовала… Но теперь Даниэль на ногах, а эта девчонка с истощением. Не понимаю…»

– Ему надо выйти, – нахмурившись, проговорила женщина. Молочная дымка целительского тумана застыла у ноги Райалин. – Я чувствую у нее сильный ожог на ноге. Видимо, она его перебинтовала, но без мази, и ткань прилипла. Надо убрать все лишнее, промыть, и только потом я смогу исцелить его.

– Я сам обработаю ожог и наложу повязку. Вы сможете дать мне все необходимое? – Даниэль придвинулся ближе, запоминая, где именно остановились ладони женщины.

– Что? – Целительница вскипела. – Может быть, ты сам бы и с ушибами ее разобрался? Зачем я понадобилась? Могли бы сами все сделать…

Некромант молча обменялся с сестрой взглядами, и Тильда вздохнула:

– У нас уговор, Ларда. Объясни, что как делается, и дай ему все необходимое.

Громко сопя, целительница ушла в поисках необходимых лекарств.

– Спасибо, – сказал Даниэль.

– Пожалуйста. – Тильда кивнула и подошла к лежащей на кушетке Райалин. – Ларда лучший целитель, которого я знаю. И умеет держать язык за зубами. Не знаю, что у вас происходит, но будьте осторожнее. Я не хочу тебя хоронить.

Тильда тревожно замолчала, а Даниэль вдруг захотел обнять сестру, но не успел.

– Вот этим намочишь повязку, подождешь немного и аккуратно снимешь ее, – заскочив за штору, с ходу заговорила целительница. – Промоешь чистой водой и аккуратно наложишь тонкий слой вот этой мази и лишь потом сделаешь повязку. Только не перевязывай туго.

Она закинула несколько склянок и бинт в тканый мешочек и вручила его Даниэлю.

– Если обработаешь плохо, ожог воспалится и загноится. Не халтурь.

– Не беспокойтесь, – сухо отозвался Лефевр.

– Ну-ну, – скептически протянула целительница. – Тильда, если у меня будут проблемы из-за вас…

– Я с ними разберусь, – пообещала некромантка.

– Ладно. Я пошла. – Госпожа Ларда вновь скрылась за занавеской.

Даниэль приблизился к кушетке и вновь взял Эмму на руки, развернулся и ногой отодвинул край шторы.

– У меня еще есть дела, но я могу обработать ее ожог, – предложила Тильда, идя следом.

– Я сам, занимайся своей работой.

– Тогда попроси Дэафи…

Бровь некроманта насмешливо приподнялась.

– Я не оставлю Райалин с этой женщиной. У нее слишком кровожадные намерения по отношению к Загадке, – безапелляционно отверг предложение некромант, ловко маневрируя между кушетками и снующими туда-сюда людьми.

– Поговори с ней, объясни.

Даниэль остановился, когда они покинули шатер.

– Тильда, спасибо за помощь, но теперь я разберусь сам.

На мгновение повисла тишина, а после некромантка сдалась:

– Ладно. Как хочешь.

Внезапно громыхнуло, и небо окрасилось разноцветными огнями. Красные, желтые, фиолетовые сполохи отразились на крышах домов – победитель определен, Герадова ночь подошла к концу.

Даниэль на мгновение засмотрелся на огни, но вскоре нахмурился и отвернулся. Некромант ощущал вину и злость на самого себя.

«Самоуверенный болван. Расслабился, стал мягче и позволил обдурить себя. Но в итоге тебя самого пришлось спасать… – Даниэль чуть крепче прижал к себе природницу, будто боясь, что она исчезнет. – Теперь настало время разобраться с ее проблемами – семейкой Райалин и с теми, из-за кого настоящая Конкордия упала с башни…»

Тильда хмуро смотрела брату в спину. Девушка не ожидала, что эта ночь обернется для нее сущим кошмаром. Давно она так не переживала.

«Стоп. Куда он идет? Особняк ведь в другой стороне, – удивилась Тильда и, вспомнив высказывание брата о Дэафи, не поверила своей догадке: – Неужели к Райалин?»

Глава 14 Откровение

У большинства особняков на Центральной улице входные двери открывались прикосновением руки владельца к металлической ручке. Запирающий артефакт позволял отказаться от ключей, но все же его изготовление оставалось дорогостоящим, поэтому внутри домов комнаты запирались на обычные замки.

Когда Даниэль отправился к дому Эммы, им двигала лишь одна мысль – в привычном месте ей будет спокойнее. Особенно если вспомнить резкие высказывания девушки по поводу встречи с некромантом на его территории. Конечно, с тех пор многое случилось и отношения изменились… Но Лефевр чувствовал вину, крайне несвойственное ему чувство, а еще злость Эммы. За каких-то пару дней он научился прекрасно ее понимать и готов был поспорить на все музыкальные пластинки из своей коллекции, что к гневу девушки примешалась досада.

Загадка могла драться, показать себя перед остальными студентами академии, а он за несколько секунд выпил ее магию, отдав свою беспомощность и забрав силу.

Даниэль совершил это бессознательно, ухватившись за золотой свет, который стал реальным, будто вырвавшись из его воспоминаний.

– Что бы я сейчас ни сказал, это меня не оправдывает. Но когда очнешься, можешь хорошенько меня побить, – в никуда проговорил некромант, подходя к дому Эммы.