Я побит - начну сначала!

Чисто стратегически вся студия начинает исходить из позиции Досталя — подтасовывать все студии под сегодня существующие производственные мощности. Вот те на! А почему не развиваться? Почему не искать дешевых картин и дешевых решений? (Почему он против моих документальных картин?) Стало быть, первое.

Стратегически неверно исходить из того, что у нас слабая база и что мы не можем рассчитывать на увеличение производственных мощностей. Стоит вспомнить, что на студии им. Горького мощности были в 9 млн рублей. Но когда ставился «Петр I», мощности были увеличены до 17 млн рублей. Так что досталевская полулегенда о мощностях — чистая липа и не подход. Это в особенности касается открывшейся возможности сотрудничества с иностранным капиталом.

Второе, тоже очень важное.

Правление «Мосфильма» не отработано юридически (от этого и этически). Правление не может действовать вне законов: большинство решило, и баста! Большинство вовсе не правота — это известно, ясно и проверено. Надо создать законы, по которым будет жить объединение, правила, по которым идет дискуссия. Не может быть такого, чтобы Данелия и Райзман (сидящие рядом с Досталем) говорили не переставая — слово надо давать всем по каким-то точным правилам. Должен быть закон — без худрука его дела не обсуждают; должен быть закон, не разрешающий ни по факту, ни по тональности неуважения к другому; должны быть законы и правила, как в клубах лордов, как на дипломатических переговорах. Назовите их «протоколом», уставом, как угодно! Такой протокольный, этический статус надо создать. (Может быть, взять его в каком-нибудь Пен-клубе.)

Третье, и тоже важное.

О перестройке. Надо, наконец, трезво оценить, что наша активность — это не такой прогресс, как нам кажется. Просто мы вернулись к старому, и все покатилось по накатанным рельсам:

1. Мы хотели децентрализоваться и дерегламентироваться — в результате вышли на железную взаимозависимость, регламентацию и централизацию.

2. Мы хотели уничтожить вынужденную работу, лишь бы заполнить единицы, лишь бы запуститься — в результате вернулись к этому, да еще на уровне организаторского таланта Досталя, который действительно не «правит», а руководит.

3. Мы хотели дать самостоятельность объединениям, а сейчас все решает правление: и кто ставит, и что ставит, и т.д.

4. Мы на правлении должны работать в интересах всей студии, а ведь хотели, чтобы вся студия работала в интересах объединений. Та группа, которая конкретно делает фильмы, и есть главная ячейка. Сегодня надо решить: если объединение делает одну картину, она получает премию как за 5 единиц (!) — свои премиальные ей должны отдавать студии, которые делают 6—7 единиц. Тогда не будет лишнего запуска, запуска ради запуска. Одним словом, надо создать механизм, который обслуживал бы на правлении сочетание личных и общестудийных интересов. Ведь самое главное — это выбор сценариев и режиссуры, а это сейчас игнорируется: побеждают старые принципы, все гибнет не из-за того, что идея правления плоха. Может быть, она самая замечательная, может быть, и нет. Это всего-навсего механизм, а куда он будет направлен, зависит от того, как мы им будем пользоваться.

При таком правлении вряд ли нужно столько платных худсоветов. Я бы скооперировался с кем-нибудь на 10 единиц: из одного худсовета сделал бы юридически-экономическую группу, из другого — творческое правление. Пока неразумно платить 108 человекам. Платные худсоветы понадобятся тогда, когда мы выйдем на хозрасчет. (Да и тогда бы я кооперировался попарно — один директор, один худсовет — было бы даже более объективно: одна студия проверяла бы другую, одна студия помогала бы другой. Наверняка бы я скооперировал Черныха и Наумова, Данелию и Меньшова, Соловьева и Шахназарова, может быть, не кооперировал бы Райзмана, Бондарчука, Быкова. А может быть, скооперировал бы Быкова с Шахназаровым, а Соловьева с Райзманом — это может возникнуть само!)

Очень странно сегодня все, странно, стихийно и неперспективно.

Как мы переходим на хозрасчет? Всей студией? Это было бы логично.

Если студии самостоятельны, они решают все. Надо распределить между всеми деньги, уставной фонд, а сколько я сделаю единиц — это мое дело: я осваиваю фонд.

Можно «занимать» друг у друга деньги, можно отсчитывать прибыль у другого, если деньги одного объединения вложены в картину другого, правление может распределять деньги (или генеральный директор), но деньги (сумма прописью) одного считаются ему(!). Студии начинают работать на равных. (И тогда выгоднее вложить в чужой проект, чем в свой, немного хилый.) Если же деньги распределила студия в какие-нибудь проекты, в которые объединение не верит, они уходят «взаимообразно», как кредит одной студии другой, которые студии или (наш гарант) «Мосфильм» должен вернуть.

Так или иначе, но должна быть создана справедливая финансовая, юридическая система взаимоотношений между студиями, между частью и целым, иначе это не демократия, а базар, не правление, а произвол, беззаконие и т.д.