Я – пират

Выяснилось, что это внедрённый в организацию Чуньцяо шпион заранее заложил взрывное устройство в артиллерийский погреб вражеского фрегата. Бомба была снабжена взрывателем дистанционного действия.

– Чтобы не подставить нашего человека под подозрения мы и разыграли весь этот спектакль с морским сражением, – продолжал раскрывать мне подоплёку минувших событий Дуче. – Я знаю, что кто-то у меня в команде тайно работает на «Старого лиса», поэтому всё должно было выглядеть максимально правдоподобно. Пришлось даже пожертвовать маэстро «Стингером». Но на войне, как на войне. В нужный момент я нажал на кнопку и подорвал фрегат. Адмиралу Суджипто тоже не долго осталось: мои люди опрыскали специальным составом обивку его лимузина и скоро господин предатель переедет из собственного особняка в пригороде Джакарты на привилегированное военное кладбище.

Дуче на минуту прервался, чтобы насладиться, видимо, особенно нравящимся ему моментом в исполнении знаменитого оперного певца. Он даже прикрыл глаза и слегка покачивал головой в такт музыке.

– Надо будет при первой же возможности вырваться на пару дней в Милан – вслух пообещал себе Дуче. – Бизнес бизнесом, а посетить премьеру в Ла Скала – дело чести. Не составите ли мне компанию, господин Волынцев? Кстати, должен сказать, что всё вышесказанное мною нисколько не умоляет вашего геройства. В поединке с фрегатом вы очень серьёзно рисковали головой и для необстрелянного новичка вели себя сверх всяких похвал. Я искренне готов был вам аплодировать – и тогда и сейчас.

Обрушенный на меня поток информации перевернул всё моё представление о минувших событиях, а Дуче продолжал ошеломлять меня:

– Как вы думаете, почему мы целенаправленно посвящали вас в самые сокровенные тайны нашей «семьи»?

Сицилиец выключил телевизор и пересел с кресла на диван ближе ко мне.

Итак, мы подошли к главной части разговора.

– Я хочу сделать вас своим ближайшим советником и доверенным лицом. А консильери должен знать абсолютно всё про дела «семьи». Есть такое избитое выражение: «доверять, как личному адвокату или доктору». По сравнению с вами мои адвокаты и лечащие врачи – несведущие дети. Для них я респектабельный, немного эксцентричный судовладелец, проводящий большую часть своей жизни вне дома из-за любви к морю. Думаю, что если бы они узнали, кто их самый выгодный клиент на самом деле, они немедленно бы обратились к властям с требованием включить их в программу защиты свидетелей. Впрочем, считайте это грубоватой шуткой. Если же говорить серьёзно, то то, что вам сейчас известно обо мне и моём бизнесе – лишь малая капля по сравнению с тем, что вам ещё предстоит узнать. Вы станете ходячим архивом сверхсекретной информации, живой бомбой.

Я осторожно ответил капитану, что хочу обдумать столь серьёзное предложение.

– Хорошо, подумайте, – легко согласился капитан и обменялся понимающим взглядом с сыном.

Нино протянул мне включённый ноутбук:

– Эта информация поможет вам принять правильное решение.

На экране портативного компьютера сменяли друг друга страшные в своей отталкивающей документальности фотографии, где я позировал с автоматом на фоне окровавленных тел индийских фирмачей, добивал одного из них из пистолета.

Нино нажал несколько кнопок на клавиатуре, и я вдруг услышал, свой рассказ об обстоятельствах смерти Пьера Мартеля.

Оказывается, все наши с ним беседы Принц записывал на диктофон.

– У нас есть также видеосъёмка, на которой вы лихо стреляете из гранатомёта по сторожевому кораблю индонезийских ВМФ, – принялся перечислять Дуче. – А также аудиозапись ваших переговоров с помощником капитана бесследно исчезнувшего русского сухогруза. А ведь русские моряки поверили вам, как своему!

– Зачем вам это? – выдавил я из себя, хотя прекрасно знал ответ.

– А как вы думаете? – с самодовольным видом откинулся на спинку дивана Дуче.

– Хотите повязать меня с собою кровью – мрачно проговорил я.

– Вы удивительно точны в формулировках, господин Волынцев, – подтвердил Дуче. – На всех своих людей я держу досье на тот случай, если человек вдруг выйдет из-под контроля. Теперь у вас есть только две возможности: работать со мной или засунуть себе в рот пистолетное дуло. Если решите выбрать второй вариант, я одолжу вам пистолет и даже обещаю не обнародовать эти некрасивые факты вашей биографии.

Мысль о том, что я окончательно переродился в кровавого преступника, ошеломляла. Меня бросило в жар, а по лбу покатились капли пота. Пират даже посочувствовал мне:

– Я, конечно, понимаю: тяжело, когда умирает надежда. Вы ведь мечтали однажды сбежать от меня и вернуться на родину, к семье. Кстати, напрасно вы попросили ту американку, ну ту, заложницу с яхты, сообщить о себе в полицию.

Я с ужасом смотрел на озабоченно качающего головой Дуче, уже догадываясь, чем для Салли обернулась моя просьба.