Я отвечаю за свою страну

Оба рассмеялись по-дружески. В машине Виктор рассказал Беридзе все, что узнал, заодно попросил помочь Мамалашвили. Сам же решил срочно возвращаться в Таллин.

Беридзе сделал страшные глаза:

— Как домой? У нас с тобой вечером шашлык. Да и прямого рейса сегодня на Таллин нет.

— Шашлык попробуем в другой раз. Если рейса нет, полечу через Москву. Спасибо тебе за все, коллега! А сейчас в аэропорт!

В Таллине с нетерпением ждали возвращения Виктора из Тбилиси. Всех волновал вопрос о том, что связывало Кейва и Мамалашвили? Возможно, Мамалашвили знал кое-кого из друзей Кейва.

Сотрудниками уголовного розыска была проделана большая работа по установлению бывших однокашников Кейва по детдому. Как выяснилось, все они по окончании школы разъехались по стране: кто учиться, кто работать. Во все концы Советского Союза полетели запросы. В ответ чаще всего сухие телеграфные строчки:

«Не представлялось возможным», «Местонахождение неизвестно».

Те же, которых удалось сразу найти, выражали озабоченность судьбой Кейва, но с ним давно уже не поддерживали никаких контактов. Однако нельзя сказать, что следствие по делу об убийстве Ауна зашло в тупик. Велась активная розыскная работа, хотя отсутствие четких отправных точек сильно усложняло дело.

Сообщение Виктора о том, что у Кейва в колонии была еще одна связь, некий Хрюнов, вызвало большой интерес. К тому же настораживала маленькая деталь, которую сообщил Мамалашвили: Хрюнов и Кейв скрывали свое знакомство. Почему? Нить рассуждений вела к одному выводу: скрытность вызвана необходимостью конспирироваться. Зачем? Это и предстояло разгадать. Для начала занялись личностью Хрюнова. Его анкетные данные сами по себе ничего не говорили: Хрюнов Георгий Васильевич, 1920 года рождения, уроженец города Пскова, с 1951 года прописан в Таллине, последнее место работы — Таллинская нефтебаза; женат, имеет несовершеннолетнего сына; 30 июля сего года народным судом Морского района города Таллина осужден к шести годам лишения свободы за хищение государственного имущества путем злоупотребления служебным положением.

Уно Яанович решил действовать методично. Связались с сотрудниками республиканского ОБХСС и выяснили, что делом этого матерого расхитителя занимался старший инспектор по особо важным делам Спаржин. Через десять минут он уже входил в кабинет Рохтлы.

— Расскажи-ка нам про делишки Хрюнова, — попросил подполковник. — Биографию не надо, знакомы.

Олег Спаржин сообразил, что дело серьезное, и четко доложил:

— Уно Яанович! Буду краток и конкретен. Георгий Хрюнов пять лет назад по неизвестным нам причинам решил бросить профессию мясника в магазине и подался на бензоколонку. Спустя три года перешел работать на Таллинскую нефтебазу, где получил в свое ведение нефтепродукты в виде того же бензина. Привязанность к бензину выражалась у него в завышении норм расходования этого продукта и в создании тем самым «излишков» с последующей их реализацией в корыстных целях, разумеется. Не буду описывать тонкости нашей работы, сообщу только конечный результат: удалось доказать факты хищений, совершенных Хрюновым, на сумму порядка двадцати четырех тысяч рублей. К сожалению, победный звон фанфар не раздался. После ареста Хрюнова и проведения обыска мы убедились, что у этого типа нет ни копейки. Припертый к стенке фактами, он вынужден был признаться в хищениях, но куда девал деньги — выяснить не удалось. Находясь под следствием, Хрюнов заявил, что зарыл деньги в сквере неподалеку от своего дома. Я сам возил его на место… Мы погуляли по скверику, подышали воздухом. Хрюнов нашел какую-то ямку под деревом и закатил истерику — якобы его обокрали. В результате всего Хрюнов получил шесть лет, а я — выговор за то, что не обеспечил возмещения ущерба, причиненного Хрюновым государству. У меня все.

— За дело и получил. Почуял Хрюнов, что вы подбираетесь к нему, и отложил денежки «про черный день»… — Уно Яанович после каждой фразы утвердительно постукивал карандашом по столу.

Виктор из чувства солидарности решил заступиться, подбодрить коллегу:

— Ничего, Олег, бывают срывы. Вывести такого подлеца на чистую воду — тоже пуд соли съесть надо. Скажи, что известно о его связях?

— Только лица, которым Хрюнов сбывал бензин и талоны. Больше ни с кем не контачил.

Рохтла решил повести беседу в доверительном аспекте:

— Вот что, Олег. Ты, конечно, слышал про убийство в Хаапсалу. Мы подозреваем, что его совершил некий Кейв, ранее дважды судимый за квартирные кражи и всего несколько дней назад освобожденный из колонии. Так вот, в колонии Кейв «контачил» — как ты выражаешься — с Хрюновым. Нас крайне интересует, что их связывало. Возможно, их знакомство началось еще на свободе. Что можешь сообщить по этому поводу?

— Ума не приложу…

— А ты приложи, родимый.

— Уно Яанович, что вы меня все время подначиваете? — возмутился Спаржин.

— Я не подначиваю, а воспитываю. Любя, так сказать.

Все рассмеялись, и Олег тоже.