Я отвечаю за свою страну

Начальник отделения встретил Астафьева чуть настороженно. Сразу же после знакомства достал из своего письменного стола пару отличных кожаных подметок, протянул новому сотруднику, попросил посмотреть их и сказать, что Александр о них думает.

Даже беглого взгляда на кожу было достаточно, чтобы понять, что она не совсем обычная. С одной стороны подметка блестела, как отполированная, и была явно покрыта каким-то веществом. Причем блеск был не кожаный, а металлический, словно подметку специально терли о металл. Астафьев повертел в руках загадочные подметки и даже понюхал. Пахли они машинным маслом. Саша сразу же сообразил, в чем дело. Вернул начальнику подметки и как ни в чем не бывало заявил, что они вырезаны из приводного ремня.

— Вот, вот, — улыбнулся начальник отделения, — не зря, значит, мне тебя нахваливали. Вижу, что ты по по своей натуре сыщик. Так вот, дорогой мой бывший пограничник, иди к секретарю и забери все материалы о хищении этих самых приводных ремней. Мы их покупаем на валюту за границей для нужд предприятий, а их разворовывают. Ты же знаешь, что без этих приводов ни один станок не работает. Изучи и доложи свои соображения. Думаю, два дня тебе хватит.

В первую ночь Астафьев изучил все взятые в МУРе материалы. Потом два дня бегал по Москве со старыми ботинками и туфлями, пристраивая их то чистильщикам, то сапожникам. На третий день у него в плетеной корзинке лежало девять пар отремонтированной обуви. Правда, ему пришлось не только собрать все домашнее старье, но и потрясти соседей. На оплату ремонта он истратил почти все имевшиеся у него деньги, но зато вся обувь была подбита такими же подметками из приводных ремней. В каждой паре туфель лежала бумажка с адресом чистильщика или мастерской и полными сведениями о мастерах.

На доклад к начальнику Астафьев явился с корзиной, где вместе с обувью лежала папка с материалами и разработанным планом, как разоблачить преступников. Причем в плане предусматривалась и профилактика преступлений подобного рода. Новый работник МУРа был намерен не только раскрыть совершенные кражи, но и предупредить будущие. Для этого предполагалось после привлечения к ответственности выявленных чистильщиков и сапожников собрать как можно больше представителей этой отрасли, чтобы рассказать им об участи, которая постигла их коллег. Однако это было не все. Астафьев добился разрешения дать соответствующую публикацию в «Вечерней Москве» о борьбе с расхитителями дефицитных приводов.

Через некоторое время Астафьеву снова повезло. Во всяком случае, так говорили его сослуживцы. Но сам-то он знал, что везет только тогда, когда добросовестным образом ведешь поиски, не упускаешь ни одной мелочи, сопоставляешь их, объединяешь в единое целое, а затем делаешь правильные выводы.

Шумела в то время Сухаревка. Было здесь и ворье разного калибра, и всякие перекупщики, и мошенники. Любил Астафьев с утра, до работы, пройтись по рынку, посмотреть в рыночном отделении на задержанных, поговорить с ребятами, которые следили за этим людским скопищем, поискать в делах случайных задержанных то, что на первый взгляд может показаться мелочью.

Войдя однажды в отделение милиции, Астафьев заметил на столе у оперативного работника две плоские небольшие коробки, обтянутые кожей. Каждая запиралась на специальную металлическую застежку. Открыв одну из них, Астафьев увидел на подушке из черного бархата металлический прибор — плоский, чем-то напоминавший серп, на ручке которого нанесены деления и цифры. Концы серпа соединяли два стержня. Если покрутить ручку, то эти стержни сходились и расходились.

— Что это такое?

— Не знаю, — пожал плечами работник отделения. — Задержали одного старика — он на рынке постоянно болтается. Раньше фабрикантом каким-то был. Ну, фабрику в свое время национализировали, он продает теперь инструмент, который у него остался. Третий раз его с этими штуками задерживаем. Говорит, никто не покупает, а ему жить не на что. Да, вспомнил — микрометры называются.

Астафьев покрутил микрометр, по слогам прочел надпись на английском языке: «Сделано в Швеции», на секунду задумался.

— Где этот фабрикант?

— У дежурного, за перегородкой. Оштрафуем сейчас на трешку и выгоним.

— А микрометры?

— Придется вернуть.

— Тогда так: ты это все быстро проверни и выйди из отделения вместе с фабрикантом, а я со стороны понаблюдаю, — попросил Астафьев.

— И хочется тебе со стариком возиться или делать нечего?

— Ладно, там будет видно. Где он живет-то?

— На Маросейке, я у него прошлый раз дома был. Ничего там нет.