Я отвечаю за свою страну

«Черта с два, привезут тебе что помольщики в благодарность, — подумал Саша, — Послушала бы, как они вас ругают за то, что дерете с них три шкуры. Бандиты это вам за хлебушко грибочками расплачиваются».

На следующий день с утра мальчики ушли в лес за деревню, как и велел мельник. Грибов и вправду было много. К вечеру Саша предложил приятелю опорожнить полные корзины на укромной полянке и идти собирать снова. Коля согласился. Как только Саша оказался в лесу один, он опрометью бросился по направлению к дому мельника. Вот-вот хозяин должен повезти хлеб. Но когда Саша выскочил к реке, сообразил, что на мост выходить ему никак нельзя — могут заметить с мельницы. Раздумывать было некогда. Он быстро разделся, сложил в корзину свою одежонку и вошел в речку. Вода была ледяная, и, как назло, речка в этом месте оказалась глубокой. Ширина всего-то две сажени, а дна не достать. Плыть с корзиной было неудобно — пока добрался до другого берега, промочил всю одежду.

Саша выбрался из воды, натянул на себя мокрые штаны и рубашку и едва успел но кустам подобраться к мосту, как появилась телега. На этот раз лошадьми правил один из работников мельника. Крадучись, прячась за деревьями, росшими вдоль дороги, Саша прошел за телегой примерно с километр. Лес неожиданно расступился, и взгляду мальчика открылся хутор. Подходить близко Саша не рискнул, стал наблюдать издали. Заметил, как из дома, к которому подъехала подвода, вышли несколько мужчин. Работник поздоровался с каждым из них и вошел в дом, а мужчины принялись разгружать хлеб.

Отработав оговоренные полмесяца, мальчики получили расчет. Когда они вернулись в Москву, Саша тут же доложил о выполнении задания. Вскоре преступники были пойманы.

В 1922 году Астафьеву неожиданно пришлось расстаться с уголовным розыском — его перевели в окружную транспортную Чрезвычайную комиссию. Как ни обидно, но там его оставили на прежней должности: нельзя было назначить семнадцатилетнего мальчишку комиссаром ЧК — возрастом не вышел, хотя опыт работы в розыске, так необходимый оперативному работнику, Саша уже приобрел.

В июне того же года Астафьеву впервые в жизни довелось участвовать в перестрелке. Правда, из своего «смит-вессона» он стрелял всего лишь в окно подвала, не видя преступников. Зато те хорошо видели Сашу — их пули совсем близко просвистели над головой мальчика.

Все это случилось там, где сейчас к станции метро «Проспект Маркса» примыкает детский театр. В те годы здесь находился продуктовый склад кооператива. Банда из девяти человек совершила на него налет. Не успели преступники захватить деньги и продукты, как их окружили конная милиция и сотрудники МУРа. Налетчики спрятались в подвале и стали отстреливаться. На помощь МУРу прибыли сотрудники транспортной Чрезвычайной комиссии. Комиссары ЧК заметили, что Астафьев старается быть в самом пекле, и отправили его в тыл — на Театральную площадь. Сами же ринулись в подвал, забросали преступников гранатами, вынудили их сложить оружие и сдаться. Благодаря смелости чекистов восемь бандитов были взяты живыми.

Вскоре начальника Саши перевели в Петроград. Он взял с собой и Астафьева — понравился ему этот смышленый юноша. Словом, новый, 1923 год Астафьев встречал в городе на Неве.

Тяжелое было то время для страны. Для уголовного розыска и ЧК, естественно, тоже. В помощь петроградским чекистам из Москвы на борьбу с бандитизмом прибыла бригада Всероссийской чрезвычайной комиссии: чтобы до поры до времени сохранить приезд бригады в тайне от местного преступного мира, московских гостей разместили на частной квартире на Моховой улице. Для поручений к москвичам прикрепили Астафьева. Раздобыли для него школьную форму, и новоиспеченный «гимназист» легко и ловко выполнял любые поручения. Астафьев незаметно выследил бандитское логово на Николаевской улице, и бригада Вуля вместе с петроградскими коллегами без единого выстрела захватила преступников.

Засады, облавы, обходы на петроградских улицах и в переулках были самым обычным и постоянным делом. И с каждой новой операцией рос опыт Астафьева, крепли профессиональные навыки.

В 1927 году Астафьева призвали на службу в армию. Он остался верен себе и пошел служить в пограничный отряд на тревожную в то время западную границу. Три с лишним года службы на границе стали для Саши отличной школой. Здесь он закалился физически, расширил свои политические знания.

В июне тридцатого года Астафьев снял пограничную форму и меньше чем через месяц в Москве в МУРе надел новую — милицейскую. Астафьев просился в самое боевое отделение — по борьбе с бандитизмом, убийствами и вооруженными разбоями, но руководство решило иначе и направило его работать туда, где боролись с хищениями социалистической собственности. В то время еще не родилась специальная самостоятельная служба, которая бы занималась этим видом преступлений.