Я, оперуполномоченный

– А-а-а… Да, молодой. Только мы ж всё равно не знаем, что и как. У них там, наверху, свои понятия о жизни и реформах. Начнут ещё энергичнее на партсобраниях руками размахивать. Они ведь ничего другого не умеют – только говорить.

– Не веришь? – Максимов подвинул к себе папку с документами.

– Во что? В перемены к лучшему? Пожалуй, уже нет, – ответил Виктор, поколебавшись. – По мне, пусть каждый для начала будет выполнять свою работу добросовестно и поменьше кричать об этом. И пусть перестанут пудрить нам мозги на политзанятиях. Вот тогда что-нибудь непременно сдвинется с места. И тогда я поверю в возможность перемен.

– Согласен, – кивнул Максимов. В эту минуту на столе Смелякова зазвонил телефон.

– Слушаю…

– Виктор? Здравствуй, это Таня Зуева… Смеляков сразу узнал голос начальника оперчасти ИТУ-163/2.

– Рад слышать тебя, – бодро отозвался он. – Как твои дела?

– Как всегда. Нового и интересного у нас тут мало. Я вот по какому вопросу. Кутузова вспомнила, что в одном из разговоров с Кучеренковым он упоминал о каком-то комиссионном магазине где-то на Ленинском проспекте. Сейчас ей кажется, что речь шла о намечавшейся краже.

– Когда это было?

– В восьмидесятом.

– Спасибо.

– Я хотела сразу сообщить тебе. Может, это что-то существенное.

– Спасибо, Танечка, огромное тебе спасибо…

– Чем-нибудь порадовали? – спросил Максимов, когда Виктор положил трубку.

– Надеюсь, что порадовали.

– И что же это за Танечка такая тебя радует интересными телефонными звонками? – спросил Веселов со своего места и подмигнул Максимову.

– Есть одна… Капитан Зуева.

– О! Прямо-таки капитан! – Веселов откинулся на стуле. – Хорошенькая?

– Голубоглазая.

– Блеск! Всегда мечтал познакомиться с голубоглазым капитаном. Или этот твой личный кадр, Витёк?

– Этот кадр занимает должность начальника оперча-сти ИТУ под Можайском. Далековато будет для свиданий.

– Далековато, – согласился Веселов. – Но на карандаш надо взять. Мало ли какие дела заведут туда…

Не откладывая вопрос о возможной краже в комиссионном магазине на Ленинском проспекте, Смеляков занялся розыском этого магазина. Уголовного дела он не обнаружил, но сама комиссионка отыскалась без труда.

– Была у нас кража. – Директор, дородная женщина с выбеленными волосами, смотрела на Смелякова с удивлением. – Очень крупная кража. В декабре 1980-го… А почему вы вдруг заинтересовались? Нас тут проверяли ой-ой-ой как! Почему-то решили, что мы всё инсценировали.

– Инсценировали? – в свою очередь удивился Смеляков.

– Ну, прямо этого никто не говорил, но вскоре начались проверки, ОБХСС просто замучил…

– Но уголовное дело было?

– Нет. Отказали. Мурыжили, мурыжили нас и в конце концов отказали. Ищем, говорили, ищем, но ничего нет…

– Так, так…

– А нам ведь пришлось выплачивать людям, сдавшим вещи на комиссию, деньги. Один клиент, представьте себе, целых два года потом заглядывал к нам, всё интересовался не нашлись ли его часы «Сейко». У него прямо-таки какой-то сдвиг на этих часах был. Так, говорит, досадно, что их украли. Переживал очень…

Этот разговор заставил Виктора призадуматься. Удивительным образом вторая кража, к которой была прича-стна группа Кучеренкова, всплывала из небытия. Этих преступлений будто и не существовало, хотя они были серьёзными, особенно из комиссионного магазина. Пропало множество часов, счётных машинок и разной мелочи вроде заграничных зажигалок…

«Часы, зажигалки… Неужели я выхожу на тот самый „Ронсон“ и те самые часы „Сейко“? Неужели я смогу нащупать то, что ускользнуло от меня пять лет назад?» – думал Виктор, направляясь в 114-е отделение милиции.

Конкин, заместитель начальника отделения по уголовному розыску, после того как ему стало понятно, о чём шла речь, посмотрел на Смелякова почти обиженно:

– Ты что же, Смеляков, с претензиями или по старой памяти, по-товарищески?

– Я не ругаться пришёл. Что было, то было.

– А что было? – продолжал недовольно бухтеть Конкин.

– Магазин взломали под самый Новый год, вам это всю статистику портило. Я всё это понимаю.

– Конечно, портило! Ещё как портило!

– Вот вы и придумали спихнуть всё это в ОБХСС, а через несколько месяцев совсем замяли дело… Только меня не эта сторона вопроса интересует. Мне нужны люди, совершившие кражу. У меня есть серьёзные основания подозревать кое-кого. Я понимаю, что прошло пять лет и материал об отказе в возбуждении уголовного дела уничтожен. Но мне нужно, чтобы вы по новой собрали все материалы по этому делу. Кто из оперов занимался комиссионкой?

Конкин почесал затылок.

– Агапов.

– Он здесь?

– Сейчас на выезде.

– Как появится, пусть первым делом займётся этой кражей. Изымите из бухгалтерии документы, повторно возьмите заявления, словом, поднимите мне все материалы. Ясно?

– Ясно. – Конкин угрюмо кивнул.

– И не тяните. Мне нужно, чтобы через неделю – это крайний срок! – уголовное дело по этой краже было возбуждено. Если будете тянуть резину, то я гарантирую вам крупные неприятности…