Я одержим тобой

— Как она? — Сходу спросил Дмитрий.

— На данный момент она вне опасности, ее только что переместили в палату, но… — Тимур замолчал, словно не знал, как сказать.

Дмитрий холодно откликнулся:

— Не надо меня интриговать, говори, если есть что сказать.

Тимур взглянул на Дмитрия, а затем торопливо опустил глаза:

— У Арины случился выкидыш…

Дмитрий остановился, и его глаза сузились.

— Что ты сказал?

Его сильная угнетающая аура заставила окружающих затаить дыхание.

Тимур Вишневский нервно сглотнул:

— У нее случился выкидыш. Врач сказал, что она была почти на третьем месяце беременности, если бы не эта авария.

Казалось, что в Дмитрия ударила молния. Он сжал ладони в кулаки и был очень зол, сам не зная, чему так злится. Его шаги были очень быстрыми, и Тимуру приходилось переходить на рысь, чтобы не отставать от него.

Когда они сели в машину, Тимур молча повел ее, не смея даже громко дышать, опасаясь разгневать человека, сидевшего на заднем сидении.

Вскоре машина остановилась подле больницы. Тимур остановил машину, вышел и уже хотел был открыть заднюю дверь, как вдруг она резко распахнулась изнутри, и Тимуру пришлось быстро отступить в сторону.

Дмитрий выскочил из машины, опустил глаза, взглянув на циферблат наручных часов. Здесь сейчас был день, а в России уже стояла глубокая ночь.

Он опустил руку и взглянул на Тимура:

— Покажи дорогу.

Тимур уже шел впереди него:

— Сюда, Дмитрий Ильич.

Тимур через коридор провел его к одной палате.

— Арина внутри.

Дмитрий молча постаял несколько секунд за дверью, а затем толкнул ее и вошел внутрь. В комнате стоял слабый запах антисептика. Арина лежала на кровати, на ее лице была написана слабость.

Увидев Дмитрия, она попыталась сесть:

— Ах, Дима, ты что здесь делаешь?

Дмитрий поспешно подошел, чтобы поддержать ее за локоть:

— Если болит, не двигайся, хорошо отдохни.

Арина припала к его груди.

— Как ты узнал?

Стоявший у двери Тимур опустил голову. Арина, казалось, уже все поняла и указала на него:

— Это ты ему сказал, Тимур?

— Врач сказал, что твоей жизни угрожает опасность, мне нечего делать, кроме позвонить Дмитрию Ильичу без вашего разрешения…

— Кто заставляет тебя вмешиваться в чужие дела?! — Арина сердито схватила подушку и метнула ее в парня.

— Тимур. Выйди и отдохни, — Дмитрий приобнял разволновавшуюся Арину, успокаивающе погладив ее по спине, — Почему ты прячешься от меня?

Дмитрий испытывал смешанные чувства.

Арина опустила голову, и из ее глаз одна за другой потекли слезы.

— А что я могла сказать? Месяц назад я узнала об своей беременности, но тогда вы со Светланой уже поженились. Сначала я хотела подождать, пока ваши с ней отношения закончатся, и хотела сделать тебе сюрприз, но я даже не думала, что…

Арина рыдала навзрыд. Крепко обняв Дмитрия, она продолжила:

— Ах, моего ребенка больше нет, — она душераздирающе плакала, — Прости меня, я не смогла защитить нашего ребенка…

Брови Дмитрия оставались неизменными, но между ними возникла какая-то необъяснимая эмоция. Он был тронут, узнав, что у него был ребенок. Каждый мужчина хочет стать отцом. Эта девушка была беременна от него, а он лишь отослал ее за границу ради Светланы. Если бы не он, Арина не попала бы в аварию, она не потеряла бы ребенка.

Он с болью закрыл глаза:

— Это не твоя вина.

Это его вина. Он сошел с ума, когда захотел найти в Светлане какое-то необъяснимое чувство близости…

Глава 54 Давай разводимся

После того дня, когда Дмитрий уехал, он не возвращался больше недели, и Светлана стала постепенно успокаиваться и приходить в себя. Она только и делала, что ходила на работу и с работы.

— Слышала, Дмитрий Ильич поехал в Грецию к своей секретарше Арине, — во время обеденного перерыва все собрались, чтобы обсудить последние сплетни.

— Он прежде уже не возражал против того, что Арина называлась его девушкой, и это нормально, что он отправился к ней, но… — Девушка посмотрела в маленькое зеркальце, поправила свои длинные волосы и улыбнулась красными губами своему отражению. Она считала эту девушку в зеркале просто бесподобной красоткой.

Все, кажется, уже привыкли к ее самолюбивому нарциссическому поведению, такое уже было совсем обычным делом.

Заинтригованные ее фразой, все тотчас сгрудились вокруг нее:

— Но что?

Девушка, прищурившись, окинула собравшихся взглядом:

— Раз Дмитрий Ильич так ее ценил, как он мог отпустить ее в Грецию? В компании ведь так много народу, разве он не мог послать туда кого-нибудь другого?

Все подумали, что в этом есть смысл. Но некоторые все же выразили неодобрение:

— Если, как ты говорила, Дмитрий Ильич не любит Арину, а теперь ради нее пропадает в компании вот уже целую неделю, то как это понимать? Надо учитывать, что раньше такого не случалось.

В словах обеих сторон имелась логика, их идеи разнились, и, естественно, легко могла возникнуть ссора. И в самом деле — одна принялась утверждать, что Дмитрий Ильич любит Арину, а другая — что не любит. И никто не хотел уступить друг другу.