Я одержим тобой

Георгий относился к Тихону с особым доверием, он был его самым близким человеком и всегда знал, как лучше. Но на этот раз слова Тихона заставили его испугаться. Он боялся, что тот говорил правду, разбитое зеркало не соберешь, их отношениям пришел конец. От этих мыслей на его глаза навернулись слезы. У него могла быть семья, но вместо этого он убил своего ребенка собственными же руками. В последнее время он плохо спал, просыпаясь каждый раз среди ночи, его также преследовали кошмары.

— Тихон, не говори так больше, — Георгий взял себя в руки. — Иди, подготовь документы для выписки.

Тихон не знает о ребенке, он смотрит на это дело с точки зрения наблюдателя и считает, что хотеть остаться вместе, невзирая на прошлое — это безумно сложно. Даже если попытаться починить разбитое зеркало, в нем все равно останутся трещины.

Когда два человека с непростым прошлым снова находят друг друга, они обязательно вспомнят о тех неприятных моментах, которые произошли с ними раньше. Эти воспоминания будут препятствием для того, чтобы пара смогла построить будущее. Лучше отпустить, быть счастливыми и находиться в мире друг с другом, чем потом жалеть о чем-либо жалеть.

На этот раз Тихон не стал слушать просьбу Георгия:

— Она узнала, что ты все подстроил, и что твоя так называемая любовь была лишь местью, думаешь, сможет ли она доверять тебе снова? Ответ — нет, она не будет тебе доверять, человеку, который причинил ей боль и чуть ее не убил, хоть и не по своей вине. Я даже не представляю, кем надо быть, чтобы снова тебя принять.

Он давал советы Георгию, лишь потому что не хотел, чтобы тот страдал. Сначала ему будет больно, но со временем рана затянется, и этот шрам будет становиться все прозрачнее, пока не оставит за собой лишь слабый след и никакой боли.

Когда они с бывшей сходятся и вспоминают о прошлом, они каждый раз причиняют друг другу боль. Почему бы не найти новые отношения, более подходящие и комфортные?

Георгий посмотрел на друга и медленно сжал руки в кулак, если бы перед ним стоял кто-то другой, он бы сказал ему убраться, даже если Тихон и был прав. Однако он не мог сдаться! Она уже давно жила в его сердце, просто он сам этого не знал. Нынешняя ситуация сложилась по его вине: они потеряли ребенка, а затем и друг друга. Он был убит горем и хотел сделать все возможное, чтобы загладить свою вину. Ему всегда казалось, что у него нет дома, но на самом деле те мирные, теплые три года, что он был женат на ней и были его домом.

— Больше так не говори, — он не хотел слышать Тихона снова. — Скажешь это еще раз, и ты уйдешь.

Тихон замер, он долгое время стоял на месте в ужасе:

— Преследуя ее, ты встретишь и ее родители… Ты уверены, что ты сможешь справиться с ними?

— Уверен, так что больше ни слова, — Георгий знал, что Тихон заботился о нем. Он никогда ни с кем не делился своими переживаниями, и впервые хотел поговорить с кем-то о том, что у него на сердце. — Тихон, — позвал он низким и хриплым голосом. — Знаешь ли ты, каково это — испытывать душевную боль?

Тихон покачал головой, он никогда не ощущал искренней любви, и никогда и не испытывал этой боли. Он только знал, что между любовью и симпатией существует огромная пропасть.

— А я — знаю, — вместо обычного холодного и отстраненного взгляда, его лицо помрачнело. Понимая, что он почти стал отцом, но… Тут Георгий начал задыхаться от боли. То, к чему он всегда стремился, на самом деле всегда было рядом с ним. Только все потеряв, мужчина понял, насколько ценным было то время.

— Я и вправду был эгоистом, причиняя ей боль и желая заполучить ее, — он понимал, что желать Марии счастья — это лучшее, что он мог для нее сделать. Но он не мог, все, чего он хотел — это вернуть ее назад. Обедать с ней, спать с ней, наблюдать ее улыбку и баловство.

Однажды она сказала:

— Геша, когда у нас появится ребенок, я надеюсь, это будет девочка.

В то момент, когда он услышал о детях, его сердце дрогнуло, но он намеренно проигнорировал это чувство и задал ей прямой вопрос:

— Почему тебе нравятся девочки?

— Чтобы я могла назвать ее Лилия, в знак расцвета нашей любви, — ответила она.

Он тогда ничего не ответил, потому что думал, что у них не будет этого будущего.

Хотя они намеренно не предохранялись, за все три года брака им так и не удалось забеременеть, потому он думал, что она бесплодна.

Теперь, когда он вспоминал об этом, он точно знал, каким был его внутренний настрой, и почему он никогда не думал об использовании контрацептивов, когда был с ней. Если бы у него появился ребенок, он даже не знал хотел он его или нет. В конце концов, в то время он не понимал, чего хочет. Возможно, эти его бессознательные действия отражали его самые глубокие желания. Было ли это подсознательное чувство того, что он хотел построить с ней семью, потому и не боялся, что она забеременеет?

Если бы он был в трезвом уме, то он бы никогда не позволил Марии забеременеть. Тогда он бы не был в нее влюблен, у него бы на сердце была только месть, а рождение ребенка было бы эгоистичным поступком, и он должен был это понимать. Но он не повел себя разумно.