Читаем Я никогда не верил в миражи полностью

Я никогда не верил в миражи

Мне судьба – до последней черты, до крестаСпорить до хрипоты (а за ней – немота),Убеждать и доказывать с пеной у рта,Что не то это вовсе, не тот и не та,Что лабазники врут про ошибки Христа,Что пока еще в грунт не влежалась плита.Триста лет под татарами – жизнь еще та:Маета трехсотлетняя и нищета.Но под властью татар жил Иван Калита,И уж был не один, кто один – против ста.[Пот] намерений добрых и бунтов тщета,Пугачевщина, кровь и опять – нищета…Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта, —Повторю даже в образе злого шута.Но не стоит предмет, да и тема не та:Суета всех сует – все равно суета.Только чашу испить – не успеть на бегу,Даже если разбить – все равно не могу;Или выплеснуть в наглую рожу врагу?Не ломаюсь, не лгу – все равно не могу;На вертящемся гладком и скользком кругуРавновесье держу, изгибаюсь в дугу!Что же с чашею делать?! Разбить – не могу!Потерплю – и достойного подстерегу.Передам – и не надо держаться в кругуИ в кромешную тьму, и в неясную згу.Другу передоверивши чашу, сбегу!Смог ли он ее выпить – узнать не смогу.Я с сошедшими с круга пасусь на лугу,Я о чаше невыпитой – здесь ни гугу,Никому не скажу, при себе сберегу,А сказать – и затопчут меня на лугу.Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу!Может, кто-то когда-то поставит свечуМне за голый мой нерв, на котором кричу,И веселый манер, на котором шучу…Даже если сулят золотую парчуИли порчу грозят напустить – не хочу!На ослабленном нерве я не зазвучу —Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!Лучше я загуляю, запью, заторчу,Все, что ночью кропаю, – в чаду растопчу,Лучше голову песне своей откручу —Но не буду скользить, словно пыль по лучу!…Если все-таки чашу испить мне судьба,Если музыка с песней не слишком груба,Если вдруг докажу, даже с пеной у рта, —Я умру и скажу, что не всё суета!1977<p>Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное-невероятное» из сумасшедшего дома, с Канатчиковой дачи</p>

Перейти на страницу: