Я никогда не верил в миражи

Штормит весь вечер, и, пока
Заплаты пенные латают
Разорванные швы песка,
Я наблюдаю свысока,
Как волны головы ломают.

И я сочувствую слегка
Погибшим им – издалека.

Я слышу хрип, и смертный стон,
И ярость, что не уцелели, —
Еще бы: взять такой разгон,
Набраться сил, пробить заслон —
И голову сломать у цели!..

И я сочувствую слегка
Погибшим им – издалека.

Ах, гривы белые судьбы!
Пред смертью словно хорошея,
По зову боевой трубы
Взлетают волны на дыбы,
Ломают выгнутые шеи.

И мы сочувствуем слегка
Погибшим им – издалека.

А ветер снова в гребни бьет
И гривы пенные ерошит.
Волна барьера не возьмет —
Ей кто-то ноги подсечет,
И рухнет взмыленная лошадь.

Мы посочувствуем слегка
Погибшей ей – издалека.

Придет и мой черед вослед —
Мне колют в спину, гонят к краю.
В душе – предчувствие как бред,
Что надломлю себе хребет
И тоже голову сломаю.

Мне посочувствуют слегка,
Погибшему, – издалека.

Так многие сидят в веках
На берегах – и наблюдают
Внимательно и зорко, как
Другие рядом на камнях
Хребты и головы ломают.

Они сочувствуют слегка
Погибшим, но – издалека.

Но в сумерках морского дна,
В глубинах тайных кашалотьих
Родится и взойдет одна
Неимоверная волна,
На берег ринется она
И наблюдающих поглотит.

Я посочувствую слегка
Погибшим им – издалека.

1973

Памятник