Я ненавижу вас, Доктор Робер!

— Это почему ещё?

— Ее тонкие губы, которые она не размыкает, так и напрашиваются на такой ответ. Все учителя любят слушать. Но, к сожалению, все бухгалтера, которых я знала, были очень стервозными личностями. Ну, по крайней мере, мне такие попадались.

Заметив задумчивость Марка, довольно улыбаюсь.

— Ладно, пускай будет учителем. Для бухгалтера не очень-то и стервозная.

— Я не говорила, что все бухгалтера стервозные!

— Но вы имели ввиду, что у вас сложилось такое впечатление, которое теперь преследует вас по пятам. И вы не можете отделаться от мысли, что все женщины на данной профессии — стервы.

— Небольшая поправочка. Все женщины в мире — стервы, если их довести.

— Вы не опасней, чем маленький шпиц в наморднике. Не утрируйте!

Вот же хам! Это явно прозвучало, как в отместку за то, что я назвала его индюком. Вот же злопамятный то, а!

— Вообще-то, шпицы очень умные и совершенно не злые.

— Вы это про себя? — удивлённо изогнул бровь Марк.

Щеки наливаются румянцем и постепенно начинают жечь. Руки чешутся, чтобы вымыть рот Марка с мылом. Но, раз уж мы договорись на эту игру, то нужно ее вытерпеть.

— Ладно, а вон тот мужчина, стройный и высокий, с расстегнутой пуговицей на рубашке, кем может быть?

Марк поворачивается в другую сторону и задерживает взгляд на несколько секунд.

— Обычный рабочий, скорее всего, прораб.

— С чего вы так уверены?

— А вы взгляните на его мозолистые руки. Вполне возможно ранее он был строителем, и его повысили до прораба или начальника участка. Пальцы рук по-прежнему не ухожены, что говорит о том, что человек не работает в офисе, а под ногтями виднеется грязь.

— Мне отсюда не видно, что у него под ногтями.

— Я, как джентльмен, поменялся бы с вами местами, но думаю, что тогда нашу игру разоблачат.

— А мне кажется, он так или иначе, работает в офисе. Просто работа пыльная. Ну, или он возился с машиной, поэтому не успел оттереть грязь из-под ногтей.

— Интересная теория. А его спутница?

— Офисный работник, — сразу же заявляю я. — Быть может работает в финансовом отделе или же в аналитике.

— Мне кажется, она еще студентка…

— Разве студентам запрещено работать?

— Да нет, просто она очень молодая.

— Это да, — выдыхаю из себя.

Мы несколько секунд молчим, а после Марк крутится, рассматривая пары и задаёт мне новый вопрос:

— А вот та парочка, за столом номер девять? Как думаете, кто из них кто?

Я пытаюсь разглядеть пару, которая сидит за столиком девять.

— Слушайте, — закусываю губу изнутри, — даже не знаю, кем они могли бы быть.

— А если подумать?

Хмурюсь, пытаясь понять, кем бы эта пара могла бы быть.

— Ну вот женщина, скорее всего, продавщица. Возможно, какого-то элитного бутика, которая пытается всеми силами показать, что у нее много денег, и она вся такая львица, — кивая в сторону сидящей женщины в леопардовым платье. Марк хихикает.

— Я тоже подумал, что она продавщица. Уж очень пестрый у нее наряд.

— А вот мужчина, даже не знаю… — задумываюсь, пытаясь понять, кем мог бы быть мужчина.

— Он, скорее всего, водитель автобусов, — помогает мне Марк.

— Слушайте, а очень похож. Достаточно добрый взгляд у него…

— Ну а вот эта пара, за столиком номер пять?

Смотрю на женщину в белой блузке, которая просвечивает насквозь ее, по всей видимости, самый лучший комплект белья, с завитыми в большие локоны волосами. Женщина сидит спиной ко мне, и поэтому ее лица я не вижу.

— Наверное швея, раз она надела такую блузку. Сама сшила, видимо.

— Аргумент, — подбадривает меня Марк. — Думаю, она работает в библиотеке или просто в обычном офисе.

— И она одинокая. С тремя кошками! — Добавляю я.

— На счёт одинокости вы правы, — соглашается со мной Марк. — Поэтому она надевает такие вызывающие наряды.

— Ну не всегда женщины надевают такие вызывающие наряды, если одиноки. Просто мне так кажется…

Марк внимательно смотрит на меня. Он будто бы пытается понять, серьезно ли сейчас это произнесла или же в шутку.

— Ну а мужчина? — восклицает он, — Кем он может быть?

— Наверное, простой мужчина, который трудится на пятидневке, а, может быть, на заводе. По вечерам он приходит домой, ставит в микроволновку готовую еду или ту, что взял с собой из столовой, в которой кормят его бесплатно. Разогревает, открывает пиво и садится смотреть какие-то видео на телефоне или же смотреть что-то на старом телевизоре.

— Друзей нет, — подхватывает Марк, — точнее, наверное, все уже женаты, и их жены не отпускают на рыбалку. Поэтому он решил, что это его шанс, потратить пять тысяч рублей на билет на экспресс-свидания. Мужик — работяга, по нему это видно, да. А ещё, у него грустные глаза.

— Быть может, у него жена умерла, — подмечаю, хотя сама не совсем уверена в своих словах. — Или горе случилось…

— Или он просто устал быть один. Как я…

Меня поражает до глубины души последняя фраза, слетевшая с уст Марка: тихая, боязливая, но в то же время, она дает мне ключ от души мужчины. Зачем он это сказал? Пока я копаюсь в своих же вопросах, на которые нет ответов, Марк вздымает свои глаза на меня. И почему мы с ним собачимся вечно? Быть может, он и не совсем плохой человек?