Я ненавижу босса!

Смотреть в зеркало не хотелось. Что-то мне подсказывало, что ничего похожего на вчерашнюю принцессу мне сегодня не покажут. Поэтому я сначала долго умывалась, плеская в лицо холодной водой, терла глаза, смывая потоки туши, и только потом осмелилась поднять взгляд, чтобы встретиться лицом к лицу со своим отражением.

Странно, ничего ужасного мне там не показали. Может быть, чуть-чуть припухшие глаза, но вообще никаких особых следов вчерашнего гуляния на лице не осталось. Более того сейчас без косметики я выглядела, как та самая школьница. Вот и славно! Насколько я понимаю, это самый не любимый Павлом Александровичем типаж, судя по его рассказам, от школьниц у него до сих пор начинает дергаться глаз.

Я несмело вышла из ванной. Несмотря на вполне приличную обстановку, назвать квартиру Павла Александровича хороминой, было трудно. Три комнаты. Да, неплохой ремонт, да, уютненькая обстановка, но кухню найти можно без посторонней помощи и без компаса.

На завтрак был чай, поджаренные в тостере ломтики хлеба, масло, джем, сыр, оливки — в общем, ничего такого, что нужно готовить. И все-таки это не было похоже на холостяцкий завтрак. Обычно такие вещи загружаются в нутро холодильника женской рукой.

— Садитесь за стол. В общем, откушайте, чем Бог послал. Обычно у меня есть настоящая еда, но приятная женщина, которая здесь все готовит и убирает, приболела и попросила отпуск.

Ну это она с ним еще гуманно поступила. Могла бы вместо себя прислать племянницу. Помнится, один мой знакомый менеджер по уборке именно так и сделал.

— У вас симпатично.

Павел Александрович рассеянно огляделся по сторонам:

— Пожалуй, да.

— Кстати, вы задолжали мне историю.

Наверное, было верхом наглости с моей стороны говорить, что Павел Александрович мне еще что-то задолжал. Но кое-кто утверждает, что наглость — второе счастье, а за неимением первого вполне сойдет.

— Насколько мне помнится, историю я обещал только в том случае, если вы не будете пить.

— Шампанское, — уточнила я, — и я свою часть сделки выполнила.

16

Я была права, но мне это никак не помогло. Павел Александрович оставил меня без обещанной истории. А то, что оправдывался: мол, обязательно расскажу потом, просто сейчас на это нет времени… Я намеки понимаю. Попросила телефон — вызвать такси — и была такова. Не стоит злоупотреблять гостеприимством, особенно если ты им уже достаточно злоупотребил.

Я подъезжала к дому на такси, когда увидела еще одного участника этой истории. К счастью, второстепенного. Но, поверьте, он еще сыграет свою роль.

Если честно, я бы предпочла, чтобы в этой истории его не было. И вообще ни в одной из моих историй. Но, увы. Из песни слова не выкинешь, так что он здесь будет. Мой бывший.

А чему вы так удивляетесь? Мало кто умеет дожить до двадцати шести лет и не обзавестись хотя бы одним, хотя бы плохоньким да бывшим. Я не сумела.

Вот он сидит — надежда и будущее отечественной юриспруденции. Ну, ладно, не надежда и не будущее, а так… крутится где-то неподалеку, урывая от путаницы в законах и неспособности граждан в них разобраться свою маленькую выгоду. Но это выгода у него маленькая, а гордость очень большая. А что? Серьезный человек с солидной профессией, не то что я… Ладно, об этом мы не будем.

Я выскочила из такси и постаралась сделать вид, что этого мужчину на скамейке вижу впервые. Вернее не так, вообще не вижу. Я целеустремленно иду домой и не пялюсь по сторонам. Да. Вообще. Совсем не пялюсь.

— Лина!

Я секунду помедлила. Может, притвориться глухой? И эта проигранная секунда дорого мне стоила.

Антон (я вам его еще не представила? Так вот его зовут Антон) уже стоял рядом.

— Я тебе звонил вчера весь вечер, ты не отвечала. А утром вообще телефон был отключен…

Ну и что ему скажешь? Что если бы вчера весь вечер телефон не вибрировал у меня в сумке, к утру бы он не сел? Но в такие подробности личной жизни своего телефона я его посвящать не собиралась.

— Зачем ты звонил?

— Я хотел сказать, что я был не прав.

Ну этого мог бы и не говорить. То, что он был не прав, для меня совершенно очевидно. Так что не ясно, почему он решил опять это обсудить.

— И вообще, я полный идиот.

И снова я вынуждена с ним согласиться. Человек, который дает ключ от квартиры своей девушке, а потом приводит в эту квартиру другую девушку, — стопроцентный идиот. И никакое юридическое образование ему не поможет.

— В общем, прости меня.

Парень, тебе же преподавали логику! Я это точно знаю. Но вот каким образом из первых двух вытекает третье? С какого такого перепугу я должна тебя прощать?

Только начинать рассказывать все это ему — значит затягивать наш разговор до бесконечности.

Напиток, которым напоил меня Павел Александрович, конечно, волшебный, но, боюсь, скоро его действие закончится. Так что, чем быстрее я окажусь дома, приму ванну, заварю себе огромную чашку чая с лимоном и вытянусь горизонтально, тем лучше.

Поэтому дискутировать на тему умственных способностей своего бывшего я не стала, ограничившись простеньким: