Оул. Мой мир. Зная его всю жизнь, я не знаю о нём ничего. А самое главное – я не знаю, сколько времени у него осталось. И действительно ли он сможет быть со мной до конца. Он пытался убедить меня в том, что он принадлежит мне, и, сам того не ведая, каждым словом калечил мне сердце. Он думает, что есть только один способ доказать мне, что я ему нужен. Что только так он сможет быть со мной. Ему кажется, что для меня уже ничто не важно. Но не могу я ему так прямо сказать, что у меня на сердце. Не могу не потому, что это неправда или потому, что я сомневаюсь. Не могу, потому что стану его слабостью. А слабость – самая лучшая мишень для удара. Я не хочу подвергать Оула опасности.
Я открываю пачку сигарет, выбрасывая полиэтилен упаковки в урну, полную дождевой воды. Дождь прекратился, только вода на крышах, стекая на землю, выбивает неровный ритм. Я вдыхаю тяжёлый табачный дым. Тепло внутри меня. Совсем не такое, какое наполняло меня в доме Лекса. Тепло призрачное и поддельное, пластмассовое, разукрашенное старой просроченной гуашью. На время эта иллюзия сможет заменить мне то самое тепло, но это только на время. Я должен купить нужных таблеток и закончить уже с этим. Время уже давно пришло, я как-то засиделся в этом теле. Оно не стало мне родным, как, например, тело Гано Рейона. Или Тома Лидвела. Я никого не воскресил. Я никому не помог…
Какой же я дурак. Оул бы точно сейчас влепил мне пощёчину, если бы услышал мои мысли. Никого не воскресил? Несмотря на то что я живу вне этого мира, я всё ещё человек. У меня всё ещё бьётся сердце. Я всё ещё дышу. Себя я воскресил. Тогда, в комнате Оула. Себя.
Я – летописец.
- Я – записная книжка.
- Что вы сказали? – я и не заметил, что уже давно стою в аптеке и пялюсь на одну и ту же упаковку снотворного. И теперь молодая аптекарша смотрит на меня слегка удивлёнными глазами.
- Нет, ничего, - сконфуженно и тихо отвечаю я, глядя на девушку сквозь стекло. Она не отводила взгляда, и постепенно на её лице появлялась немного странная, но довольно милая улыбка. Вскоре аптекарша хихикнула и снова принялась расставлять какие-то баночки на витрине.
- Вы смешной, - сказала она, иногда поглядывая на меня. Что во мне такого смешного? Я не отвечаю – ни к чему мне с молоденькими аптекаршами флиртовать. Но… наверное, я символичный параноик, но даже в этом простом диалоге я увидел что-то большее, чем просто слова. На меня обратили внимание. Мне что-то сказали. Со мной заговорили. Я – часть общества? Может быть, если бы я был обычным парнем, я бы прямо тут случайно упал в обморок от хронической анемии и вот эта девушка мне бы помогла. Хотя бы вызвала скорую. Это была бы уже помощь. Помощь… Ей ничего не будет за то, что она спасёт человека. Но я уверен, даже больше, чем уверен, что спасёт. И просто улыбнётся, если её поблагодарят.
Нужно просто верить в людей. Лишь люди могут исправить самих себя. Лишь люди могут вернуть всё в нужное русло. И чем больше людей-спасителей, тем красивее становится мир. Тем ярче светит солнце.
- И вы мне ничего не скажете? - девушка снова смотрит на меня, держа в руках бутылочку с салициловой кислотой.
- А что я должен сказать? – я выпрямляюсь, засовывая руки в карманы.
- Ну, хотя бы то, что вы хотите купить, - аптекарша снова мне улыбается.
- Пять упаковок парацетамола, - я улыбаюсь так, что любой дурак сможет понять, что я хочу делать с этими таблетками. Я с наслаждением наблюдаю за тем, как меняется лицо девушки. Она напугана. Ей страшно. Да, я никогда не смогу стать таким, каким меня хотят видеть.
- Вы ведь… Вы ведь знаете дозировку? Две-три таблетки в день… - начинает щебетать девушка.
- Три упаковки - минимум, вы же знаете, для чего они мне.
- Я могу вызвать полицию.
- Вперёд, а я откушу себе язык. Я же суицидный маньяк, я сделаю всё, чтобы сдохнуть.
- Но зачем? – девушка говорит ещё тише. Только не говорите мне, что она хочет меня переубедить!
- Потому что я должен умереть, - смотрю на неё, как великий Будда на маленького никчёмного человечка. Не надо лезть в чужие проблемы.
- У любой проблемы есть решение…
- У меня нет проблем.
- Но почему?
- Пять упаковок парацетамола, пожалуйста. Или я потребую жалобную книгу.
- Требуйте, - вдруг ответила девушка, уперевшись руками в бока и смотря на меня из-под сведённых бровей. Честно говоря, это меня немного удивило. Если не сказать «ввело в полный ступор». Что?!
- До свидания, - я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь в сторону двери. Чокнутая аптекарша.
- Вы ничего не добьётесь смертью! Умирать вот так только слабаки могут! Лучше уничтожьте то, что заставляет вас сдаваться! Живите! Умоляю, живите!
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное