Я не верю в анархию. Сборник материалов

Пессимизм и нигилизм не являются изобретением какой-либо нации, но в данном случае универсальным отношением личности к обществу. Было бы дерзостью считать одним из предтеч российского панка М. Ю. Лермонтова, но ведь можно вспомнить и «насмешку горькую обманутого сына над промотавшимся отцом». А там ведь ещё и Базаров, и ранний Маяковский («Нате!») и т. д. и т. п.

Обращаясь непосредственно к недалёкой современности, можно найти панк-музыкантов в советском роке прошлого десятилетия. Так, например, Борис Гребенщиков где-то вспоминает о САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ как о «великолепной бардачной панк-группе». Совершенно не представляю, о чём говорит БГ, так как не слышал СП того периода… Я бы среди первых советских панк-групп назвал ВОСКРЕСЕНЬЕ. Конечно, отнести К. Никольского к панкам весьма трудно, да, я думаю, он и обиделся бы за такое сравнение. Но нет же, Боже мой, я же не говорю за музыку! ДОРЗ в музыкальном отношении не имеет ничего общего с СЕКС ПИСТОЛЗ, однако, их духовное родство, на мой взгляд, не вызывает сомнения. ВОСКРЕСЕНЬЕ же весьма близко ДОРЗ по своему мироощущению, а уж если говорить о русской культуре, то Никольскому, пожалуй, очень близок Лермонтов. Он не приемлет окружающего мира, но ни в коем случае не говорит, чем это вызвано – чисто ли юношескими переживаниями, или чем-то, лежащим вне его личности. Он одинок, он устал, он сделал бы добро, да не может, он пьёт чашу яда, он с детства был помолвлен с неудачей и т. д. Признаюсь, тогда, в конце 70-х, меня очень сильно захватила эта психология, стала частью меня, потому что была правдой (Нота Бене – прошу различать: правда может существовать для отдельно взятых людей (звучит почти как политический каламбур – правда?), истина же – увы, она – в последней инстанции, то бишь объективная реальность), правдой для многих, по крайней мере, умеющих задумываться. Для того времени это было очень смело – во время всесоюзной стройки Чего-то Там Впереди, единодушных «одобрям-с», – не махать руками, не пускать мыльных пузырей, не делать нашу экономику ещё более экономичной, а просто повернуться спиной и уйти – в себя, в религию, в смерть, во что угодно, чего не может объяснить изощрённая логика афоризма «Учение Маркса-Энгельса-Ленина всесильно, потому что оно верно»… Но, наверное, это была музыка для слабых духом, – сильные всё же хотели изменить мир. БГ, например, очень презрительно отозвался о ВОСКРЕСЕНИИ, назвав их творчество «какой-то философией в луже» – и вообще, его «тяготит безысходность»…

Можно, при желании, найти и ещё один корень родословной современного советского панка, беря за точку отсчёта ленинградский рок конца 70-х, а именно выделяя в нём две чисто условных тенденции: романтическую (АКВАРИУМ) и сатирическую (ЗООПАРК). Вышесказанное отнюдь не означает, что АКВАРИУМ всегда следовал лишь романтическому направлению, скорее всего эту группу можно поставить над стилями и тенденциями, но ЗООПАРК разрабатывает сатирическую тему с самого начала своей деятельности и до сих пор, причём музыкальная основа группы остаётся неизменной: это ритм-энд-блюз.

Именно линию ЗООПАРКА развил и интерпретировал в стиле панк ленинградский музыкант Андрей «Свин» Панов. Именно у него наиболее ярко проявилась черта, отличающая доморощенный панк от закордонного, а именно сатирическое отражение жизни. Если взять западный панк, то сколько ни ломай голову, не вспомнишь группу или музыканта, сделавшего сатиру своим главным оружием; у них главное натиск, агрессия, гневный пафос, одним словом, протест.

Весьма энергичный протест в начале 80-х был попросту невозможен, он должен был выражаться «эзоповым языком». Поэтому в песнях Свина мы не найдём недовольства, протеста, скорее, он удовлетворён жизнью, но какова эта жизнь… Это клеточное существование, как физическое, так и духовное. С каким удовольствием распевает он о том, как нашёл «на помоечке баночку», в которой недоедена была чёрная икра. Ведь какое это выдающееся событие, по месту в жизни могшее сравниться лишь со счастьем бездомного пса, нашедшего шикарный мосол, разница лишь в том, что пёс через полчаса об этом забудет, а вот душа Свина надолго озарена светом нечаянной радости он, даже слагает об этом песню.

Свин гедонист, ему всё в кайф и ничто не в лом, из самого запутанного положения и душераздирающего пассажа личной жизни он выходит легко и непринуждённо, а главное – ни на минуту не задумываясь, выбирает единственный верный путь, раздавив бутылочку, да желательно не одну. Истинную радость доставляет ему нарушение всяческих табу, например, публичное выкрикивание нецензурных слов… Так мой двухлетний сынишка при словах «нельзя так говорить» радостно и во весь голос выдаёт весь свой запас словарных неприличностей…