Я (не)твоя собственность (СИ)

— Све-е-етка! Семицветик, — обнял меня подрагивающими руками слишком крепко, так, что хрустнули кости, потом отстранился, заглянул в лицо, — ты уверена?

— Сделала тест, — выдавила я. — Точнее четыре. Все положительные. Макс, я знаю, сейчас это невовремя…

На лице мужчины расцвела широкая улыбка.

— Разберемся там, вовремя, невовремя, — он легонько поцеловал меня в губы. — И что теперь? Что люди делают в таких случаях? Я же… Честно говоря не вникал. Повода не было…

— Я к врачу записалась на завтра.

— На сколько?

— Девять утра.

— Хорошо, сейчас напишу секретарше, что меня до двенадцати не будет. Хватит столько времени.

Я закивала.

Макс нашарил на полу смартфон и стал писать сообщение секретарше. У него даже рубашка почти не измялась. Так, только ширинка на брюках расстегнута и все. А я вся растрепанная, с опухшими от слез глазами и в платье, сбившнмся на талии. Сидела и ждала…

— Что?

Утонув в мыслях, я не заметила, что Макс на меня смотрит.

— Макс, я… Я не понимаю… Ты рад? — голос дрогнул. В горле собрался комок, в носу защипало.

Мужчина стушевался, отложив телефон, потер лицо, запустил пальцы в волосы. Усмехнулся.

— Ты прости, Свет, — сказал, обхватив руками мое лицо. Я почувствовала, что они холодные, как лед и немного дрожат. — Прости, я как дурак себя веду. Ни слова не сказал. Рад! Конечно рад. Просто в шоке немного, понимаешь? Как-то не осознаю еще. Но рад. Я… я еще тогда хотел с тобой ребенка.

Он стал слегка дергано целовать мои скулы, лоб, потом до губ добрался и задержался надолго.

— А ничего, что мы трахались? Ему как, нормально?

— Честно, не знаю, — внутри похолодело. — Но я себя отлично чувствую, к тому же мы вчера тоже…

— Да. Надо будет у врача уточнить, — он почесал в затылке. — Может, тебе нужно что-нибудь? Воды там принести?

— Нет, но… Я бы поела. Все стынет. Только в порядок себя приведу.

— Ага. Я тебя жду.

Я сбегала в ванную, смыла остатки макияжа, поправила прическу. Благодаря тому, что платье трикотажное, оно не измялось. Десять минут и я выглядела почти так же, как когда шла встречать Макса. Разве что была ненакрашена и глаза слегка покраснели. Зато они радостно блестели, а на щеках играл румянец. Истертые губы призывно алели. Я была какой-то по-особенному красивой. Необычной. А может, это только казалось. В любом случае, собственный внешний вид меня вполне устраивал.

Конечно же, никакие блюда не остыли. Заботливая и проворная Ольга за несколько минут все разогрела и подала к столу.

Как только мы начали есть, в дверь позвонили. Именно в дверь, не в домофон. И открывать пошел Макс. Мы кого-то ждем? Я с интересом выглянула в прихожую и прислушалась к разговору. Тот был коротким. Несколько секунд и Макс вернулся с букетом белоснежных роз, перевязанных белоснежной же шелковой лентой. Миниатюрный, пышный, он источал потрясающе нежный аромат. Так пахнуть могут только самые живые, натуральные розы. Полутораметровым «деревьям» такое не снилось.

— Милая, — протянул мне букет.

С улыбкой я сунула в него нос, вдыхая поглубже. Подоспевшая Ольга вскоре забрала у меня цветы затем, чтоб поставить их в вазу.

Мы принялись за еду. Та была потрясающе вкусной, а может переполняющее меня счастье просто усилило ощущения. Нет, конечно же, Ольга отлично готовила, однако я не помню, чтоб раньше у меня возникало желание вылизать тарелку.

Много говорили о будущем. Как-то неловко и в то же время радостно. Наверное так всегда бывает, когда двое людей только начинают привыкать к мысли, что скоро станут родителями и жизнь их кардинально изменится.

Глава 36

Макс

Я лежал в полумраке, иногда поглядывая на мою спящую малышку. Длинные волосы разметались по подушке и моей груди шелковистыми волнами. Овал тонкого миниатюрного лица, абрисы век, маленького носа и пухлых губок едва вырисовывались. Но, если б умел рисовать, то без труда воспроизвел бы на бумаге каждую ее черточку. А все равно смотреть хотелось неотрывно, но я боялся этим ее разбудить. Недавно ведь только уснула из-за всех этих эмоций.

Всех этих эмоций.

У нас с ней будет ребенок.

Вспомнил, как одиннадцать лет назад думал об этом. Мечтал. Заработать бабло, купить нам хату. Потом ей кольцо. С самым красивым, сверкающим, как солнце, бриллиантом. Который хоть на толику ей под стать. Предложение сделать. Свадьбу сыграть. А потом, чтоб сына мне родила. И дочку потом.

Тогда, в то время, в двадцать один год и сдырявыми карманами я, оказывается, ощущал большую готовность стать отцом. А сейчас…Я стал одним из самых алиятельных и опасных людей в городе. Бабла немеряно, лет за тридцатку перевалило, а меня кроет не по-детски. Потому, что Буш в затылок дышит и рано или поздно быть у нас войне. Войне, в которой малышка — мое слабое место, по которому обязательно попытются ударить. А если еще будет ребенок… Капец. Но, если по-чесноку, даже не столько в Буше дело. Его, как и любого другого, я быстрее на ремни порежу без ножа, чем позволю на пушечный выстрел подойти к Свете и… и к ребенку.

Сколько в том, что… Ну, какой из меня отец?