Я не твоя собственность-2

Мы выходим из здания аэропорта, Ной забирает у меня чемодан и рюкзак у Дейзи. Пока Ной укладывает их багаж, я открываю дверь, сначала садится в машину Дейзи, а потом ее мать. Я закрываю дверь и опускаюсь на переднее сиденье рядом с водителем. Мы едем в полном молчании. Единственный звук, наполняющий салон, раздается из стереосистемы.

Я жду их в коридоре, пока они в палате Далии. Их нет уже около пятнадцати минут, выходят обе в слезах.

— Я не могу до сих пор поверить, — плачет ее мать.

— Мне очень жаль, миссис Фьюри, — автоматически говорю я. — Мой водитель отвезет вас в отель, — добавляю я им.

— Не могла бы я поговорить с тобой наедине? — спрашивает Дейзи.

— Да, конечно. Мы можем пройти туда, — я показываю ей на дверь, ведущую к лестницам.

— А почему охранник дежурит у палаты моей сестры? Она все еще в опасности?

— Нет, всего лишь предосторожность.

Она хмурится и смотрит на меня с подозрением.

— Предосторожность от чего?

— Ничего. Я параноик в этом смысле.

Она обнимает себя руками и слегка поеживается.

— Бомба предназначалась для тебя, не так ли?

У меня перед глазами все чернеет. Если бы она только знала, настолько чувство вины сжирает меня заживо. Я молча киваю.

— Почему? — спрашивает она с любопытством. — Ты не просто бизнесмен?

— Нет. Я преступник, — категорично признаюсь я. Я на самом деле именно так о себе и думаю, потому что не смог уберечь Далию.

Ее глаза распахиваются от удивления.

— Что?

— Криминальный авторитет. Я управляю крупной, успешной преступной организацией.

Она глубоко вздыхает.

— И чем ты занимаешься? — спрашивает она.

— Это не столь важно. Твоя сестра знает, кем я являюсь и чем занимаюсь.

— И она была согласна с родом твоих занятий? — недоверчиво спрашивает она.

— Нет, — выдыхаю я.

— Тогда почему же ты все еще этим занимаешься?

— Потому что я хорош в этом, — На самом деле, я слишком чертовски хорош в этом. Я настолько хорош, что со стороны может показаться, что это легко. Ленни не мог ничего с собой поделать. Ему казалось, что он сможет занять мое место и руководить моим шоу, если избавится от меня.

Дейзи пристально смотрит мне в глаза.

— Разве ты не видишь, что пожинаешь те плоды, которые посеял. Своей деятельностью ты вредишь другим и испытываешь от этого боль. Ты должен остановиться, иначе боль тебя будет преследовать вечно. Ты должен сказать ей, что ты остановился. Это ты отправил ее в небытие, и ты должен вернуть ее назад.

Я даже не могу ничего сказать, я полностью заиндевел.

— Или ты не любишь мою сестру?

— Люблю, — тихо хрипло отвечаю я.

— Тогда пойди и сделай так, чтобы ее состояние улучшилось. Постой, ты куда?

Она делает ко мне шаг, но я, подавив желание, отступаю. Я сохраняю над собой очень тонкий контроль, я почти уже на грани. Ее невинность и наивность грозит разрушить меня окончательно.

— Нам нужно идти, — резко отвечаю я.

— Да, беги. Можешь нагрузить себя работой по самые уши, но ты никогда не сможешь убежать от мысли, что мог бы сделать для нее что-то большее — совсем другое. Ты смог бы вернуть ее назад.

Я открываю дверь и пулей выскакиваю. Да, я убегаю. Мне необходимо от нее убежать. Я не могу больше слушать ее слова. Просто не могу. Она не знает: во мне нет ничего. Во мне нет ничего ценного, чему бы стоило довериться и любить. Я причина того, что Далия лежит забинтованная, молчаливая, с жизнью на волоске, которую поддерживают аппараты.

32. Дейзи Фьюри

— Мама, ты не будешь возражать, если я побуду наедине с Далией? — спрашиваю я.

— Конечно, нет. Я пойду выпью чашечку кофе, — отвечает мама, и суетливо выходит из палаты.

Я сажусь рядом с Далией, у нее очень серьезные травмы и в основном внутренние. Ее лицо выглядит таким спокойным и умиротворенным, как у ангела, всю картину портит трубка, торчащая из рта. Глядя на нее, я до сих пор не могу поверить в случившееся. Первой раз проснувшись и еще плохо соображая ото сна, у меня возникает чувство, будто все, что произошло с Далией — взрыв бомбы — всего лишь продолжение кошмарного сна.

— Мне с мамой придется возвратиться домой сегодня вечером, Далия, — произношу я, нежно двигая пальцами по ее коже. — Я же говорила тебе о повышении, помнишь? Ну, оказывается, быть менеджером означает, что ты не можешь брать отгул, если не оговорила его заранее. Мне было сказано, что если я не вернусь на рабочее место в ближайшее время, то потеряю работу. А нам нужны деньги, особенно сейчас, когда ты больна и не можешь больше посылать нам деньги. Мне следует поддерживать маму, зарабатывая самой.

Я прочищаю горло.

— Мне настолько плохо, очень плохо, Далия, но Стелла (кстати она мне очень понравилась) сказала, что нет смысла нам торчать здесь, даже не смотря на твою кому, или если бы ее не было. Ты бы сама не захотела, чтобы я просиживала здесь штаны и ничего не делала. И со слов Стеллы: «Тебе лучше будет здесь». Она смешная, твоя Стелла.

На самом деле, смеяться не над чем, но я фактически одна в палате.