Я не такая

Я погладил ее грудь, что чуть торчала вверх, словно девчонка подняла свой нос. Ладони скользнули вниз и легли на талию, где еще вчера был пояс. Я потянул ее на себя, и Марина с легкостью повалилась всем телом мне на грудь. Она хотела поцеловать, но что-то отвлекло. Марина заморгала, прищурилась, губки капризно скривились, словно хотели заплакать. Я дернулся.

— Ай… — вырвалось из ее груди. Что это было? Не то приглашение продолжить, не то наоборот, постой, потерпи чуток.

Чувствовал ее дыхание, как пальчики перебирают простынь, и коленки, чуть вздрагивая, пытались приподнять попку. Я опять дернулся.

— Ой… — почти шепотом сказала она и тут же сама вильнула попкой, и я продолжил.

Она вскрикнула, когда он почти проткнул ее, но тут же заулыбалась, расслабилась и, прогибаясь в пояснице, замурлыкала как котенок. И вдруг что-то сжало мой хоботок, Марина ахнула, потом еще несколько раз. Она чуть задрожала, из груди что-то вырвалось, похожее на хрип. Я дернулся, еще и еще раз. Марина пыталась соскочить, но мои пальцы вцепились в нее. Она завыла, забарабанила ладошками по моей груди и вдруг затряслась, словно в припадке эпилепсии. Я испугался, но в этот момент что-то ужасно сильно сдавило мой хобот, будто теперь уже я попался на крючок.

Ее лицо на мгновение превратилось в гримасу ужаса, словно ей очень больно. Я прижал ее к себе как можно сильней и, целуя в щеки, что-то начал шептать. Она извивалась, вздрагивала, из груди доносился сдавленный рык. И вдруг все резко прекратилось. Лицо расплылось в улыбке, глаза закрылись, и голова безвольно упала мне на грудь.

Марина пошла примерять Светино платье, так оно ей понравилось. Насыщенный синий цвет и белые цветы. Они хихикали и о чем-то между собой говорили. А потом она поманила меня пальчиком к себе, я отдал Мишке его тягучие сигареты, от которых хотелось смеяться и почему-то лезть целоваться.

— Не бойся, не укушу, — весело сказала она. — Идем, — тут же добавила и, схватив меня за руку, потянула в комнату.

Как только закрылась дверь, она тихо попросила:

— Поцелуй меня.

Лежа у меня на груди, Марина блаженно улыбалась. Еще мгновение назад то, что сжимало мой хобот, вдруг отпустило его, будто говоря тем самым, «все, ты больше мне не нужен, можешь идти».

Я дернулся, она только охнула, прикрыла глаза и чуть приподнялась на коленках, давая возможность мне закончить. Делал это медленно, наслаждаясь каждым движением. Он уходил вглубь все еще тлеющей пещеры, там уже не было того адского пламени, что обжигал меня, все остывало, гасло. Мальчик скользил не спеша. Она то мурлыкала, то затихала, то опять, чуть постанывая, тянулась к поцелую.

Мгновение — и я вздрогнул, на лице Марины застыла улыбка, сперма выстрелила. Я еще несколько раз чуть дернулся и так же как она успокоился.

Минуты тянулись. Ни я ни она не хотели шевелиться, было просто приятно чувствовать друг друга. Откуда-то донеслась мелодия телефона, она приподняла голову, скатилась с меня и, растянувшись на постели, достала его с пола.

— Да, Светик… Да… Еще немного, что? Да… А ты как?

Она лежала на животе и болтала со своей подружкой, через минуту отключив телефон и бросив его на подушку, уже хотела вернуться ко мне, но опять зазвонил телефон.

— Да, милый…

Это был Леха, на душе опять заскребли кошки. Но посмотрев на Маринину попку, мне стало уже все равно. Я сел, ладонь легла на ее поясницу, она повернулась ко мне и послала воздушный поцелуй.

— Ну конечно же пойдем… — продолжала говорить она. — Давай часика через два… или раньше? Ладно…

Пальчики пробежались по ее ягодицам, я заметил, как она улыбнулась. Мой хоботок задергался, глупые мысли заиграли, я сел ей на ноги, чуть ниже попки. Нагнулся вперед и мой боевой колышек сразу нашел вход в ее пещерку. И пока Марина говорила по телефону, он легко и непринужденно вошел в нее.

Розовые лучи бегали по стене, штора качалась от слабого ветерка, что пытался проникнуть с улицы в эту уютную комнату. Где-то пропиликала машина, зазвенел велосипедный звонок. Девушка отключила телефон и, прикусив губу, тихо ахнула, уронила голову на подушку и погрузилась в свою эротическую фантазию.

Просто обними меня

— Ты… ты…

— Стала красивой? — уточняющие спросила Света.

— Нет…

— Нет?

— Ты и была красивой, ты же это знаешь. Ты просто повзрослела и стала иной…

— Женственной?

— Да, ты права, именно женственной.

— Ты все так же снимаешь?

Дмитрий вот уже семь лет работал корреспондентом, ему эта работа нравилась, командировки, люди и лица. Да, именно лица, ему нравилось их рассматривать.

— Вот, посмотри, что ты видишь? — спросил он ее еще в юности.

— Глаз, — тут же сказала Светлана.

— Да, это так, а еще? Ну же, посмотри.

— Он принадлежит женщине.

— Ага, еще.

— Она уже в возрасте, вот морщины, второе веко.

— Может, еще что-то?

— Я не знаю…