Я не такая

— Отвернись, — это была мольба, но он услышал ее, и в этот самый момент мне стало жаль, что я это сказала. Сергей повернулся спиной и замер, как будто и не поворачивался.

Голова упала. Я торжествовала победу над собой, над своими желаниями и прихотью, над своей силой заставить второе «Я» подчиниться мне. Лежала и улыбалась черному небу. Мне хотелось командовать и выполнять приказы, хотелось это делать дерзко, нагло, с болью в душе.

* * *

Стало совсем темно, казалось, что ночь уже поглотила деревню, но лай собак говорил о том, что там еще не все спят. Мы шли по улице и смеялись. Я старалась всеми силами показать, что ничего не было, что это только фантазия и всего-то. Но я только делала вид, что ничего не случилось, в душе я не могла с собой согласиться, что вот так опрометчиво поступила. Почему я это сделала? Было чуточку стыдно и пакостно на душе за свои мысли и идиотский поступок. И все же в тот момент я была счастлива и, наверное, это неспроста. Но сейчас я боялась об этом думать, просто боялась того желания, что проснулось у меня в поле.

Мы шли по дороге и болтали. Внезапно пошел дождь, рефлекторно я сжалась, а потом расправила плечи, развела руки в стороны, подняла лицо в темноту и закружилась. Домой пришла мокрой, но по-настоящему счастливой. Засыпала, обняв подушку. Завтра последний день, в среду уезжаю в город, скоро учеба, но завтра еще один день.

Грань дозволенного будоражила меня. Мои мысли вырисовывались как образы, а желания манили и щекотали все внутри. Я сжалась в комок и погрузилась в свой сон.

День двенадцатый. Массаж

Ха-ха-ха, да, наверное, только так и можно сказать себе после того как проснешься. Что только за сны нам не снятся, и что это вообще такое? Кто-то говорит, что это отголосок нашего разума, кто-то, что это работа заснувшего сознания. А кто-то утверждает, что наше сознание путешествует вне тела и видит то ли параллельные миры, то ли проникает в чужое тело и какое-то время живет в нем. Кто из них прав? Не знаю, я об этом не думала. Но мне приятно вспоминать мои сны. Они порой такие загадочные, правда бывают и не очень приятные, просто бяка, но сегодня все по-иному. Вот лежу в постели, глаза не открываю, незачем, хотя наверняка уже давно не утро. Так свежо, вчера был дождь и наверняка на улице еще мокро, спешить некуда. А ведь я летала во сне. После таких снов, а они бывают достаточно часто, я действительно летаю. Закрываю глаза и снова это чувство легкости полета. Ничего не надо делать, просто представить, и вот ты летишь.

Я еще не проснулась, но уже слышу пение птиц. Это ласточки, они так тонко попискивают, даже не похоже на пение, но это их голоса, а ведь они о чем-то говорят. Лежу и наслаждаюсь теплыми лучами солнца, что касаются моего лица. Я чувствую, как на моем лице играет улыбка, даже видела ее с закрытыми глазами. Это было продолжение ночного полета.

Мне вовсе не хотелось открывать глаза, я так лежала и о чем-то думала. Мысли сменялись одна за другой, они перетекали, смешивались. Иногда я думала одновременно в нескольких направлениях. А потом в один из моментов начинала понимать, что уже упустила нить и ушла так далеко, что не могла вернуться к первоначальной мысли. А я и не пыталась этого делать, просто лежала и продолжала думать.

Сколько так пролежала? Даже не знаю, но очнулась от того, что кто-то ряс меня за плечо. Яркий свет ударил в глаза, я зажмурилась, мысли забарахтались, скомкались, превратившись во что-то невообразимое. Я открыла глаза.

Юрка стоял прямо надо мной, как будто висел в воздухе. Я моргнула и рефлекторно потянула одеяло к подбородку.

— Ну ты и спать, — прорычал он, — стучусь-стучусь, а в ответ тишина.

Я еще раз моргнула.

— Ты откуда? — глупый вопрос, не правда ли, но надо было что-то спросить, вот и спросила.

— Оттуда, — мотнув головой, показал в сторону комнаты. — Ты знаешь уже, который час?

Я отрицательно помотала головой.

— Вот лежебока, — от удовольствия он хрюкнул, — уже скоро обед.

— Как?! — невольно вырвалось у меня, мне же казалось, что еще так рано.

— Ну да, почти одиннадцать…

— Что? Только одиннадцать? — моему не то удивлению, не то возмущению не было предела. — И ты меня по этому поводу решил потревожить!

— Извините, мадам, простите, каюсь, не хотел, но пришлось, — и швыркнув носом, он замолчал, на его лице сияла огромная улыбка.

— Почему? — тихо спросила я.

Его лицо опять глупо заулыбалось. Я хихикнула, почему-то мои губы напряглись. Может, что-то с вчерашним связано?

— Видишь ли, мы с Вовкой и Валеркой тебя вечером искали, но тщетно. Итак, где и с кем ты была? — Его лицо поглупело, а глаза округлились.

— А тебе-то какое дело, где и когда? Это где вы были вчера, я вас целый день искала.

— Ха-ха, — вырвалось из него, — кто и где искал еще вопрос. А вот странно, Сереги тоже не было, где же вы проводили время? А?

Я почувствовала, как лицо налилось краской, я сильней натянула одеяло себе на нос. Его глаза сверкали, а с лица не сходила эта дурацкая улыбка.

— Тебе-то что? Тебя не было, был бы на месте, пошла бы с тобой.