Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

Полдня нам пришлось ждать, когда пираты придут к какому-то решению. Орбитальный удар по селению пираты не нанесли. Вероятно, сыграла свою роль демонстрация заложников. По моим подсчётам, там было около семидесяти бойцов с разного уровня травмами. Но попав в плен, не умер никто, липовые поселенцы обработали ранения пленных, дали им еду и воду. Поселение всё также находилось на своём месте. Хотя правильным тактическим ходом было бы отступление в город башен, что шло вразрез с поставленной перед ними задачи по установлению контакта. Все фальшивые поселения сексботов располагались возле скопления башен. Это было необходимо, чтобы поддерживать достоверность. Во многих брошенных квартирах были разного рода полезные вещи, такие как медикаменты, продовольствие, одежда и прочий хлам. Когда солнце перевалило за 15.00 по местному времени, от Агрипины отделился шаттл и спустился на Магду в нескольких километрах от непокорного поселения. Выгрузил четыре танка, группу гравибайкеров и десант — около ста пятидесяти человек. Потом шаттл совершил ещё одну ходку и привёз ещё триста человек. Всей этой толпой они двинулись на поселение. Бластеры — это не самое лучшее оружие для снайпера, выпуская короткий разрушительный заряд энергии, стрелок полностью демаскирует себя. Сексботы лихо щёлкали из бластеров, которые были значительно мощнее, чем стрелковое оружие пиратов, пехоту. Но против брони танков они мало что могли. Как только снайперы демаскировали себя, по ним тут же открывали стрельбу танки из главного калибра. Всё, что могли стрелки из бластеров — это постоянно менять позиции после каждого выстрела. Но кое-что сексботы смогли сделать. Когда один из танков остановился, метким концентрированным огнём из бластеров они порвали ему гусеницы. На этом успех стрелков с бластерным оружием закончился, потому что закончились заряды к ним. Почувствовав слабину, пираты усилил нажим и стали выдавливать сексботов из поселения. С имеющимся трофейным стрелковым оружием они оказывали слабое сопротивление и организованно отступали в город башен. Видя, что добыча уходит, шаттл сделал вираж и завис между группой отступающих сексботов и городом башен. Сначала пилот дал предупредительный залп из турелей в землю перед сексботами, потом навёл турели на них. Сексботы были машинами, они не боялись смерти, не испытывали страха или ненависти к своим обидчикам. У них была программа и цель, которую они должны были выполнить, и для этого они должны были выжить в бою. Если им это не удаться, то они должны были сдаться. Идея с пленниками провалилась, и поэтому они оставили их в поселении и стали действовать жёстко. Не все ресурсы были ещё исчерпаны, в их трофейном оружии ещё есть патроны. Если они нанесут своему противнику достаточно вреда, тот вынужден будет вступить в контакт. Это понимали все как один. Поэтому один из расстрелявших боезапас снайперов, засевших в башне, покинул свою позицию, спрыгнул на объёмную корму шаттла, пробежался до крыла, сполз вниз к горизонтальной турбине и сунул в неё руку со связкой трофейных гранат, предварительно выдернув чеку.

БАБАХ!!!

Полыхнуло знатно, взорвались не только гранаты и турбина, но ещё и топливо в крыле. Транспорт стал заваливаться набок и падать. К несчастью, героизм отдельно взятого сексбота хоть и вызывал восхищение, как у меня, так и у моих товарищей, и ошеломление у пиратов, но в целом помочь группе отступающих сексботов не смог. Их окружили, большую часть истребили, а у оставшихся кончились патроны. Перед сдачей программа требовала исчерпать все имеющиеся ресурсы для достижения цели.

Из-за потери шаттла пираты были даже в ещё большей ярости, чем из-за потерь в живой силе. Ещё около пятидесяти головорезов были убиты при штурме поселения. Пленных даже не стали насиловать, избили — да, но не насиловали.

Ближе к вечеру пираты притащили железные листы, два на два метра в количестве двадцати трёх штук, по числу выживших поселенцев. Они приварили к ним заострённые строительные арматуры. Потом они стали насаживать упирающихся пленных запястьями и стопами на арматуры. Когда жертва была проткнута, арматура загибалась молотками, надёжно фиксируя жертву на листе металла.

— Что они делают, Пол? — спросила меня Клео.

В центре управления были только я и Клео. Как только я понял, что сейчас нам покажут спутники, я велел Гере и Дите увести Ло-чан — не стоит ей всего этого видеть. Хотел выгнать и Клео, но она настояла на своём и осталась.

— Они их распинают, — пересохшим голосом ответил я.

— Зачем?

— Это вид казни, Клео. Очень мучительный. Видишь, они насадили их стопы на штыри?

— Да.

— Это нужно чтобы продлить агонию. Сейчас они подвесят листы. В таком подвешенном состоянии человек не может нормально дышать, постепенно возрастает нагрузка на диафрагму. Чтобы снять нагрузку, человек будет вынужден опираться на травмированные стопы, причиняя себе больше страданий. И так пока ноги не устанут. Постепенно человек ослабевает и умирает от удушья.

Клео перекосило от таких подробностей.

— Всё это очень плохо.

— И не говори. Демоновы садисты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман