Я назову её — Земля

— Хорошо, что она не слышала твоей оговорки, — отец хмуро глянул на Яра. — Обиделась бы обязательно. И я бы её понял.

— А она, похоже, и обиделась. Только я не понял на что. Всё, кажется, было нормально. Мы вместе высаживали растения. Выпускали животных на поверхность. Лея была в восторге. Я тоже. И вдруг она засобиралась куда-то. Про дела вспомнила.

— Слушай, младший, а ты не думал об отдыхе? Иногда полезно взять небольшой отпуск. Отвлечься.

— Нет времени, отец. У меня... У нас там такие дела творятся... Работы ещё столько...

— Пойми, сын, я ведь тоже когда-то был в твоём возрасте. И считал, что важнее моей работы нет ничего. Историческая миссия, долг перед цивилизацией и прочее... И ведь все разумные на это попадаются. Например, жители планеты, из которой получилось вот эта неживописная груда астероидов, я тебе про них рассказывал, — продолжил свою мысль Свар, — тоже полагали что знают, что является важным. Знания, наука, техника, успехи в социальной и профессиональной сферах, удовлетворение желаний, лидерство, чужие мнения, какие-то там убеждения... Всё, кроме простых чувств, чувств обычных разумных существ. Но, когда любой ценой стремишься к каким-либо достижениям во внешнем мире, как-то так получается, что на мир внутренний, тот, что, по сути, и является настоящей жизнью, остаётся всё меньше и меньше времени. А чувства — это не предмет, который можно положить в тёмную комнату до тех пор, пока он не понадобится. Если к ним не прислушиваться, они сначала притупляются, а затем могут исчезнуть. Совсем. Представляешь? Именно чувствами с нами, с нашим мозгом, разговаривает Искра. Именно ими, простыми чувствами разговаривает с нами и нашим миром Единый. Дэв или любое другое существо, потерявшее свои чувства, теряет и Искру. Яр, ты можешь представить себе дэва без Искры?

Нет, конечно, всё что я перечислил: знания, самореализация, убеждения и разные там успехи — они, несомненно, важны. Но всё же, есть вещи важнее.

— Отец, прости, о каких чувствах ты говоришь? О... О любви? Ты хочешь сказать, что отсутствие... этого самого... чувства погубило ту планету?

— Не только. Есть ещё много разных чувств, например радость, чувство благодарности и другие. Но ты, конечно, прав. Над всем этим, стоит именно любовь. Когда-то я тоже думал, как ты. Я, как и ты, был очень увлечён своим проектом. Создавать миры, жизнь, живых и разумных существ, наблюдать, как они живут, это же безумно интересно. Это увлекает, захватывает всего тебя без остатка. Тебе кажется, что только эта работа и способна сделать тебя счастливым. Но однажды я понял, Яр, что это всего лишь иллюзия. И помогла мне это понять твоя мама. Лада. Я тогда словно прозрел. Я, наконец, увидел, что настоящее счастье не в работе и каких-то там достижениях, оно в наших близких. Да-да, младший, ты можешь не верить, ты... можешь смеяться над моими словами. Но это так. И ты поймёшь меня, если задумаешься над тем, что ты готов потерять, а что нет. Потому что, лишившись своего дела, ты вскоре обязательно начнёшь новое. Потеряв своего близкого, ты теряешь часть себя. Навсегда.

Свар помолчал, обдумывая, потом добавил: — Мой друг Зеус, очень давно потерял в тёмном тумане свою жену. Её звали Эйра. Он до сих пор не смирился с потерей. Он всё ещё ждёт её.

Свар оглянулся на сына. — Теперь твоя очередь спросить себя: что для тебя важно? Что сделает тебя счастливым? И что ты больше всего не хочешь потерять?

4

Солнце выплывало из-за силуэта голубой планеты медленно и царственно. Сначала робким, призрачным отблеском засветился самый краешек воздушной оболочки огромного шара. Но вот первый солнечный луч, наконец, добрался до своей цели, пронзил прозрачную атмосферную дымку, и она засветилась изнутри.

Лея парила в пустоте над планетой и сосредоточенно ловила каждый момент, каждую секунду жизни просыпающегося мира. А Яр смотрел не на рассвет, а на неё. На знакомые с детства и одновременно новые, будто впервые увиденные им черты. На развевающиеся словно от солнечного ветра волосы и на невероятно яркие, синие, как океан, глаза. А ещё на необычно яркое золотистое свечение её Искры. Солнечный луч, будто преодолевая сопротивление, наконец, пробил атмосферу насквозь, вырвался из неё и ударил прямо в Лею. От этого удара её аура будто взорвалась золотым огнём. Яр подплыл к ней.

— Лея, я...

Девушка повернулась к нему и приложила палец к губам. Яр осёкся на полуслове. Её аура продолжала расширяться, будто тот самый первый рассветный луч, пойманный Леей, продолжал отдавать ей силу, напитывать её своим светом.

Неожиданно Яр обнаружил, что сам окружён такой же золотистой аурой, как и Лея. И его аура тоже расширяется и становится всё более яркой. Сияние Искр двух молодых дэвов продолжало нарастать, становилось всё более ярким и сильным, пока их ауры не соединились в одну.

5

— Это же... Погоди, Лея... Это и есть он? «Золотой мост»? Это правда он?

— Да, Яр. Это именно «Золотой мост».

— Но, это же... Лея, это же брачный ритуал...

— Да. Поздравляю тебя. Мы теперь официально женаты! Ты против?