Я навсегда тобою ранен...

Все это я фиксировал мимолетом. Мозг работал в другом направлении. Мне следовало отпочковаться от компании, пока не все потеряно. Силовое воздействие не подходило, требовалось нечто другое. Убранство пещеры и «интерьер» также заслуживали отдельного внимания. Огромные сосульки-сталактиты обрамляли купол. Между ними – пышные узорчатые портьеры, завязанные узлами – мечта декоратора, не одаренного воображением. Свет присутствовал не везде – многие участки странного «вестибюля» погружались во мрак. Справа начиналось каменное возвышение с пологим подъемом, куда не заливалась вода. Нечто вроде дамбы полтора метра шириной, тянущейся вдоль горы и хорошо освещенной. Проход уводил в соседнюю пещеру – просматривался неширокий проем и арочное перекрытие, унизанное отростками минералов. Из-под «дамбы» в пещеру протекала вода. При этом часть пространства слева и по центру от входа оставалась сухой, уходя на возвышение. Другая часть стремительно падала вниз, и вся дальняя сторона пещеры была заполнена водой (видимо, и та ее часть, которая не просматривалась). О глубине водоема можно было лишь догадываться.

Схожие мысли донимали и спутников.

– Да куда же тут идти? – шептал в хвосте колонны Мурзин. – Единственный сухой проход... Не вплавь же...

– Если надо, отправимся вплавь, – сказал Куницын дрогнувшим голосом.

– Идиоты... – злобно зашипела Стелла. – Вы бы лучше головами думали, а не задницами... Все остальные проходы, если они тут есть, уходят в глубь горы – там нет света, поймите! А наш бродяга вряд ли оснащен фонарем. Он спрячет золото там, куда периодически попадает свет. Он же придурок, он действует интуитивно! Неужели трудно сообразить? Если справа такая же пещера, она тоже может быть освещена...

Логика в словах зарвавшейся бабы, безусловно, присутствовала. Но я вспомнил, как с наступлением темноты этот тип проник в пещеру. Что бы там ни говорили, но до своего богатства он мог добраться и на ощупь.

Куницын первым взгромоздился на возвышение. Была отличная возможность сделать ему подсечку, но в спину уперся ствол.

– Не глупите, капитан, поднимайтесь за Куницыным. А по дороге нам расскажете, почему так получилось, что вы наткнулись на эту пещеру...

Ствол убрался, а вместе с ним – возможность двинуть локтем эту чертову суку.

– Да куда уж проще... – Куницын уже стоял наверху, направляя на меня карабин. – Он полночи следил за ущельем. Заприметил нашего приятеля, который сюда забрался, решил отложить удовольствие до более удобного случая...

– Так здесь еще и бродяга... – ахнула Рита.

– Полный мешок удовольствий, – мрачно заключил Мурзин.

– Поднимайтесь, капитан, – сделал приглашающий жест Куницын.

Я не участвовал в дискуссии, лихорадочно перебирая варианты. Засада – повсюду. Перейти в контратаку не удастся. Бродяга из укрытия мог отметить наши перемещения. Что мешает ему, искушенному в здешних реалиях, обрушить с «пьедестала» пару хорошеньких глыб и замуровать проход в пещеру? Не найдем мы второго выхода. Истлеют наши косточки...

Куницын подвинулся, освобождая мне место. Я уперся в скользкий камень, забросил ногу. Упал, отжался... Стер с колена вонючую слизь. Чертыхнулась за спиной Стелла, поскользнувшись на уступе. Куницын поморщился, выбросил руку, собираясь ей помочь. Ствол отклонился градусов на тридцать. Я сел на корточки – чтобы уж точно не зацепило, – оттолкнулся правой ногой и ушел под воду...

Расчет мой не был строго математическим, но это и не бином Ньютона. До зоны мрака – метров пятнадцать, до стены еще примерно пять. Двадцать сильных гребков, по возможности зигзагами – и это правильно, грохнул выстрел! – не всплывать ни в коем случае! Я бы и не всплыл – тяжелая одежда тянула ко дну, запас воздуха быстро кончился. Но я справился с поставленной задачей – два десятка гребков, и «прыжок касатки» – аварийное всплытие подводной лодки с огромной скоростью! Я чуть макушку не разбил о шершавый камень. Тормозил ладонями о стену, захлебывался. Выемка в стене подвернулась очень кстати – я всунул в нее ладонь, заскреб ногами под водой, нашел символический выступ, всунул в него носок. Так и завис, прилепившись, как пиявка, в непробиваемой темени. Сколько в таком состоянии я смог бы выдержать? Минуты полторы, две?

Я вывернул голову и отметил, безусловно, хорошую новость: проделать заплыв мне удалось в относительной тишине. Забавно наблюдать из мрака за стоящими в освещенной зоне людьми. Они мялись, растерянные, обескураженные, все в полосочку, таращились в мою сторону, но не видели меня!

– В натуре иной... – восхищенно пробормотал Мурзин.

– Чего? – презрительно покосилась на него Стелла.

– Иной, говорю, глухня, – повысил голос Мурзин. – Это тот, кто входит в Сумрак без поллитры...

– Шутит он, – догадался Куницын. – Мать его...

Кому адресовалось ругательство, уточнять желающих не нашлось.

– Надеюсь, ты его пристрелил, – высказала мрачное предположение Стелла.

– Ребята, вы совсем охренели... – пролепетала Рита. – Вы же подставляете не только себя, но и нас...