Я. Люди. События. История вторая (СИ)

- Расскажешь? Здесь недалеко кафе-мороженое, думаю ребята будут не против полакомиться, а мы поболтаем.

Ребята были не против. Они увлеченно черпали подтаявшее мороженое из креманок, а мы с Диной устроились за соседним столиком и потягивали холодный лимонад.

- Сама не знаю, как решилась выйти замуж за Силантия Бурундукова. Мать мне все уши прожужжала: где ты еще найдешь такого завидного жениха! С отцом Силантия мать, по всей видимости, давно любовь крутила. В доме отдыха с ним познакомилась. Она предпочитала отдыхать одна, без семьи. Вот и наотдыхалась до измены моему отцу. Отец только с виду казался жестким, грубым, высокомерным. На самом деле, был очень хорошим, мягким и добрым человеком. Это я говорю не потому, что об ушедших людях "или хорошо, или никак", и не потому, я что я его дочь. Когда люди узнавали его поближе, убеждались, что первое впечатление обманчиво... И вот отца не стало, мать сразу засобиралась замуж. Я не хотела переезжать в столицу, но у меня не было иного выхода: в городе не осталось родственников, и подруг почти нет. Всего одна, Маруська, мы с ней с детского сада дружим. В школе вы меня презирали. И было за что.

- Кто старое помянет, тому... сама знаешь...

- Рома, мне не хотелось подличать, но я подличала, как бы доказывала - раз вы меня такой считаете, то я такой и буду, - скороговоркой проговорила Дина, как будто боялась, что я вмешаюсь в ее монолог. Я не вмешивался - сам предложил ей излить душу.

Дина поднялась с места, подошла к пацанам, вытерла им рты бумажными салфетками, после чего вернулась за наш столик и продолжила:

- Еще мне нравилось прикрываться отцом. Видела, как вы его боитесь...

- Его внешний вид нас впечатлял.

Дина грустно вздохнула - воспоминание об отце давались ей с трудом. Именно поэтому вернулась к теме замужества.

- Одним словом, пришлось мне ехать с матерью в Москву. И благодаря усиленной атаке матери пришлось выйти замуж за Силантия. Поначалу все было хорошо. А потом он поднял на меня руку. Я по привычке побежала к матери жаловаться. А она заявила: "Раз ударил, значит, сама виновата, заслужила". Вот и весь сказ. Хотела развестись с мужем, а он пригрозил: "Только попробуй мне карьеру испортить!"

- Выпивает? - уточнил я, сделав предположение - трезвый мужчина ударить слабую женщину не способен. Не каждый пьяный способен, но других предположений пока не появилось.

- В рот не берет спиртного. На работе мягкий и уважительный человек. Злость в себе держит, а домой возвращается и на мне свою злость вымещает.

- Кем он работает?

- Я его называю главным комсомольцем пединститута. Он все годы учебы в вузе был ярым комсомольским активистом. Его заметили, помогли получить красный диплом, оставили на комсомольской работе. Силантий умеет красиво говорить. И весь из себя такой правильный. С виду. Мне завидуют.

- Дина, ну нельзя же так! Чего ты ждешь? Чтобы он тебя прибил? С кем мальчишки останутся? С этим папашей-извергом? -разошелся я не на шутку. Меня всегда бесили безвольные и слабохарактерные личности, которые находили объяснения своей бесхребетности.

Дина не исключение из правил - тоже быстро нашла объяснение:

- Силантий очень любит детей. Голоса на них не повышает. Бережет их психику: меня дубасит, когда мальчишки заснут. И не дай бог я рот открою, завою от боли. Месть будет страшна.

- Куда уж страшнее, - хмыкнул я. Мне самому хотелось треснуть Динку по голове чем-нибудь тяжелым - мозги вправить.

- Зря я с тобой, Рома, разоткровенничалась. Не надо было, - поникшим голосом пролепетала она. И вдруг на глаза приободрилась, как потенциальная невеста в мужском обществе, и вдохновенно произнесла, - Силантию Бурундукову надо спасибо сказать за мою новую красоту!

Не знаю, как смотрит баран на новые ворота - любимая поговорка моей бабушки, - но мне кажется, именно таким взглядом я одарил Дину после благодарных слов в адрес супруга.

- В каком смысле? - наконец, выдал я, не дождавшись продолжения.

Дина светилась счастьем, как в первую минуту нашей встречи. Потом и вовсе глупо хихикнула.

- Это нервное... Не думай, я вполне себе вменяемая. Хотя... лучше бы была невменяемой - легче жить с таким диагнозом.

Дина бросалась из крайности в крайность - губы вновь выгнулись коромыслом, глаза наполнились слезами. Чтобы мальчишки не заметили ее слез, она отвернулась от них. Но мальчишки что-то почувствовали, сползли со стульев и устремились в нашу сторону. Я их перехватил и предложил сделать очередной выбор вкусностей за стеклянной витриной. Взял пацанов за липкие ладошки и повел за вкусностями, подальше от ревущей матери. На этот раз купил им по стакану лимонада и по пирожному "Корзиночка" - их выбор. Рассадил мальчишек по местам и вернулся к Дине Чайке, которая успокоилась и следила за нами.