Я люблю время

– Я не собираюсь ничего повторять. Я все, абсолютно все поняла. Идите и говорите, я постою здесь. – Девушка неловко взмахнула рукой и обнаружила, что в ней зажата щетка-расческа… А в другой зеркальце. – Дурачки какие-то, вот! – Ледяной тон сменился обиженным так же молниеносно, как и возник до этого, и оказал на мужчин точно такое же воздействие.

Тем временем они отошли на безопасное расстояние.

– Беда с бабами, ну не могут они без ежедневного кипения страстей.

– Телки-с. Ну так чего ты мне хотел сказать, шеф?

– Не догадываешься?

– Нет, как я могу догадываться о командирских инициативах?

– Брось. Как раз хотел обсудить с тобой твои инициативы.

– Вот как? Инициативы? Не слишком ли сильно сказано?

– Именно. – Фил медленно пожевал губами и сухо сплюнул в сторону. – Буря – твоя работа?

– Что ты имеешь в виду, генацвале? Я догадываюсь, что это сказано человеком, привыкшим смотреть в лицо… Боюсь, моя твоя не панимай…

– Ураган, тучи… Ты руку приложил? – Велимир открыл было рот… и молча вдохнул. И выдохнул.

– Да?

– Нет. Разогнать тучи – хотел. Остальное – чужое. – Пиджак у Фила нараспашку, мощная грудь мерно вздымается, испытывая полотно рубашки на прочность, но Вилу почудилось, как при его ответе словно что-то дернулось в этой груди, екнуло.

– Ну а сам-то ты?… Тоже… Гм… Давно ли владеешь сведениями образованности?

– Не твоя печаль, дорогой Вил, не твоя печаль. Не спеши обижаться и заметь, твои вопросы куда менее скромны, нежели мои.

– Ну да, ну да, великий сэр! Это просто я такой хитрый: типа, заведомо знаю, что ты экстрасенс-феномен и только уточняю историю болезни.

– Зачем тебе это шутовство? Хотя, как знаешь. И отвечаю, пусть ты и не спрашиваешь: и не я эту бурю пригласил, не я с ней управился.

– Так вот и не я. Клянусь ботинками.

– И что скажешь?

– В смысле предположений? Боюсь, что ничего нового по сравнению с теми намеками, что мы с тобой обменялись накануне.

– Да-да, я слушаю тебя.

– Угу, тебе нравится выговор этого гасконца. Мысли мои ворочаются в том же направлении, что и твои. – Велимир выразительно оглянулся на девушку.

– Она сама?

– Браслетик.

– Хм… Не уверен. Почему так думаешь?

– А ты почему думаешь иначе? Или, скажем прямо, почему ты пытаешься меня уверить в том, что ты думаешь иначе? Ты же сам на браслетик пялился, как сабинянин какой!

– Ничего я не пялился. В твоих предположениях безусловно есть кое-какой резон, и, кстати говоря, я вовсе не жду, что мы с тобой вот так сразу проникнемся доверием друг к другу, начнем брататься… – Велимир тряс головой в такт словам своего компаньона и даже сморщил губы, чтобы по-прежнему выглядеть несерьезно и легкомысленно, однако он ощущал, что само пространство вокруг Филарета словно потрескивало, наполненное угрожающей силой, готовой к немедленному бою. И готовность эта была ничуть не ниже недавней, во время бури. Видимо, Велимир чем-то выдал себя, обнаружив собственную круть чуть более откровенно, чем собирался.

– Ладно. Поговорим серьезно, Фил. Я, как и ты, попытался разогнать тучи, но я, как и ты, их не насылал. Считаю, что Света тоже этого не делала и что все дело в том злосчастном браслете, что она нашла.

– Вполне тебя понимаю. Но… Но. Дело в том, что «браслетик» сей, который все-таки не браслет, я оглядывал с близкого расстояния и превнимательно. В нем нет ничего такого… сверхъестественного. В нем вообще никакой силы нет.

– А я Светку оченно даже внимательно изучал. Визуально, правда. Но мне и поверхностного знакомства хватило, чтобы четко понять: ничего чудесного и сверхъестественного в ней нет, кроме простодушия, буферов и красоты, воистину незаурядной. – Филарет фыркнул и захохотал вполголоса, а Велимир поклялся мысленно, что когда-нибудь обязательно заведет себе точно такой же бас.

Фил отсмеялся довольно быстро, Велимир подхватил его смех, но так же экономно по времени, однако обоим мужчинам этой передышки вполне хватило, чтобы продолжить разговор, все более и более серьезный.

– Эк ты ее. Она же хорошая девушка.

– Мне, знаешь ли, тоже она нравится, и я не со зла.

– Магия красоты.

– Либидо, по-научному. Ну так вот ничего остального магического и волшебного в ней нет. Браслетик я не рассматривал с такой подробностью как ты, но…

– Но?

– Уверен, что дело в нем.

– Эдак мы с тобой до вечера можем проспорить, друг мой волшебный.

– Я не волшебный. Но сердце мое поет-щебечет от радости, когда его хозяина кто-то крутой и опасный называет другом.

– Это всего лишь оборот речи, показывающий расположение к собеседнику. – Филарету и в голову не пришло реагировать на слово «опасный», коль скоро это было совершенной правдой. Но и расслабляться дальше смеха и высказанного расположения к собеседнику он не захотел, справедливо предполагая в Велимире силы не меньшие, или, если убрать маловероятное, вполне сравнимые.

– Мальчики, ну скоро вы там?

– Да, Светик, да! Нам еще только про вскрытие обсудить! Цвай минутен!

– То ты грузин, то ты немец, и все сплошная липа… Сам откуда?

– От верблюда. Питерские мы, сказано же. А ты?

– Тоже самое, верблюдовец, только из другого района. Разделимся на денек?